Главная » Книги » Словесное описание крестьян из записок охотника. Доклад: Типы крестьян и крестьянской жизни в "Записках охотника" И.С

Словесное описание крестьян из записок охотника. Доклад: Типы крестьян и крестьянской жизни в "Записках охотника" И.С

Тема «Записок охотника» — изображение российской провинции конца 40-х годов XIX века. В сборнике чрезвычайно широко описывается современная русская действительность: автор включает в рассказы этнографические подробности крестьянского быта Орловской губернии, картины природы, разнообразные характеры крепостных, помещиков, однодворцев. Идея «Записок...» — осуждение крепостного права, которое противоречит естественным законам природы.

Главное внимание автор уделяет изображению различных представителей простого народа, то есть изображению крепостных. При этом он подчёркивает, что крепостные часто являются умными, великодушными, чутко воспринимающими природу, верно понимающими людей. Эти высокие достоинства проявляются в мужиках и бабах, которых дворянское государство рассматривает только как рабочий скот, нужный для тяжёлой физической работы и воспроизводства себе подобных. Государство никак не заботится о развитии этих людей и тем самым обедняет само себя, потому что множество крепостных талантов гибнет, так и не раскрывшись.

Первый рассказ сборника «Хорь и Калиныч» (1847) представляет два типа крестьян. Хорь — мудрый хозяин — удачно ведёт своё дело, богатеет, правильно воспитывает детей. Автор полушутливо-полусерьёзно сравнивает его с великим финансистом. Хорь глубоко судит о людях и обстоятельствах, так что молодому охотнику интересно беседовать с ним. Калиныч представляет другой тип людей. Он — артистическая натура, тонко понимает и чувствует природу, поэтому с удовольствием, без всякой корысти бродит по лесу со своим барином-охотником.

В рассказе «Певцы» (1853) Тургенев показывает чрезвычайно одарённого певца из народа Яшку Турка (в разных изданиях имя героя имеет разное написание: Яшка Турок или Яшка-Турок). Этот молодой фабричный поёт так, что трогает до слёз слушателей — завсегдатаев Притынного кабачка и самого автора, человека образованного, слышавшего на своём веку прекрасных профессиональных певцов. Яшка нигде не учился, но от природы имеет необыкновенный музыкальный талант, который проявился в состязании с рядчиком (так называют второстепенного подрядчика, который отвечает только за часть работы) из Жиздры.

Все слушатели, присутствующие в кабачке, — простые, необразованные люди, но автор замечает, какая у них отзывчивая на красоту душа. Все они улыбаются и даже пританцовывают, когда слушают весёлую плясовую песню рядчика. А потом, слушая протяжную лирическую песню Яшки Турка, рыдают, откликаясь на грустную мелодию. Слушатели единодушно, включая самоуверенного щеголеватого рядчика, признали победу Яшки Турка. Почему? Может быть, они интуитивно почувствовали отличие истинного таланта от ремесленничества. А может быть, русскому человеку ближе «светлая грусть», чем беззаботное веселье.

В рассказе «Пётр Петрович Каратаев» (1847) описывается история любви бедного дворянина и крепостной дворовой Матрёны. В этой истории Матрёна проявила помимо преданной любви замечательные качества своего характера: твёрдую волю, великодушие и смелость. Она искренне и сильно полюбила Петра Петровича и подарила ему счастье, о котором он с благодарностью вспоминает, рассказывая свою историю охотнику. Великодушие, жертвенность Матрёна демонстрирует в последнем поступке, когда сама возвращается к своей барыне. Она пожалела Петра Петровича, так как ему грозили очень серьёзные неприятности за укрывательство беглой крепостной. Она понимала также, что барыня не простит и не помилует её, но, любя Петра Петровича, не хотела, чтобы его замучили судебной волокитой.

В рассказе «Живые мощи» (1874) автор даёт историю другой крепостной — крестьянки Лукерьи. Жизнь Лукерьи поначалу складывалась счастливо, она была красивой и здоровой девушкой из богатой крестьянской семьи, парни всей округи заглядывались на неё. Нашёлся и жених, за которого она должна была выйти замуж по любви. Но она заболела, стала сохнуть и через несколько лет превратилась в «живые мощи». Автора удивляет и восхищает в Лукерье то, что она с замечательным смирением переносит своё несчастье, ни на что не жалуется, не проклинает свою судьбу, ведёт себя стойко и очень достойно. Когда охотник хочет ей чем-нибудь помочь, она спокойно отвечает, что ей самой ничего не нужно, но просит за здешних крестьян, чтобы им хоть «малость оброк сбавили».

Таким образом, в этих и многих других рассказах крестьяне изображаются с большим уважением и сочувствием. Однако автор не идеализирует русское крестьянство, а показывает в ряде рассказов мужиков забитых, покорных или испорченных, развращённых властью.

В рассказе «Бурмистр» (1847) описывается совершенно затравленный старый крестьянин Антип, которого бурмистр Софрон доводит до отчаяния: сдаёт в рекруты всех трёх сыновей Антипа, забирает корову за недоимки, избивает старуху жену. Антип не может противостоять Софрону, он надеется на справедливое решение барина и действительно жалуется на бурмистра господину Пеночкину, целует у него руки и плачет. Однако барин не торопится рассудить по справедливости двух своих рабов — бедняка Антипа и бурмистра Софрона. Так Тургенев показывает обычную жизнь крестьян, горестную и беспросветную. В этом же рассказе представлен и сам Софрон, «крепкий мужик», поставленный барином Пеночкиным управлять деревней Шипиловкой. Этот хитрый и властный кулак подчинил себе всю деревню. Беспощадную характеристику Софрону даёт Анпадист, знакомец охотника: «Собака, а не человек: такой собаки до самого Курска не найдёшь... Да ведь Шипиловка только числится за тем, как бишь его, за Пенкиным-то (! — О. П.); ведь не он ей владеет: Софрон владеет».

В рассказе «Певцы» автор не скрывает, что после состязания рядчика и Яшки Турка вся компания сильно напивается. И если сначала все слушатели радуются и плачут, сопереживая песням, то потом все плачут и смеются, потому что сильно опьянели. Если сначала Яшка Турок восхитил рассказчика своим одухотворённым видом, своим проникновенным пением, то потом автору тяжело видеть пьяного Яшку, с мутными глазами, в расстёгнутой на груди рубахе.

В рассказе «Свидание» (1851) Тургенев изображает дворового, видимо, избалованного камердинера какого-то барина. Этот молодчик ведёт себя глупо и напыщенно, не замечает и не ценит любви Акулины: он, мелкий и самодовольный эгоист, видит только себя, интересуется только собой.

Рядом с крепостными писатель показывает и разных помещиков, накрепко связанных в русской жизни с крепостными. В рассказе «Хорь и Калиныч» помещик Полутыкин оказывается весьма посредственным человеком. Он не обладает ни практической смёткой Хоря, ни поэтической отзывчивостью Калиныча. Пётр Петрович Каратаев в одноимённом рассказе при всей своей доброте является слабым человеком, не способным защитить ни себя, ни свою любовь. В сравнении с его бесхарактерностью ещё ярче проявляются цельность, мужество и сила воли Матрёны.

Аркадий Павлович Пеночкин — помещик из рассказа «Бурмистр» — изображается автором сатирически. Аркадий Павлович внешне выглядит образованным, хозяйственным помещиком, а наделе образование его оказывается поверхностным, а в хозяйственных делах он разбирается совсем плохо, да и не хочет разбираться. Он доволен своим бурмистром Софроном только потому, что за тем «не числится недоимок». Как на самом деле живут его крестьяне, Аркадия Павловича не волнует. Он внешне выглядит либеральным помещиком, в соответствии с требованиями времени, а по сути остаётся ярым крепостником. Он, по словам автора, никогда, или почти никогда, не кричит на дворовых, но спокойно отправляет лакея Фёдора на порку из-за недостаточно нагретого вина. Когда во время путешествия в Шипиловку повозка с припасами опрокинулась и придавила повара, Аркадий Павлович поинтересовался первым делом, целы ли у повара руки. Так из-под благообразной внешности «высунулся», по словам Белинского, «мерзавец с тонкими манерами» (В.Г.Белинский «Взгляд на русскую литературу 1847 г.»).

Итак, «Записки охотника» — произведение, исполненное антикрепостнического пафоса. В рассказах сборника чрезвычайно сильно звучит мысль о бесправном положении крепостных, которых помещики не считают за людей. А между тем крепостные — люди, замечательные по своим душевным качествам и по своей одарённости. По мнению автора, крепостное право — великое зло для России: оно низводит народ до положения скота, а этот народ обладает и умом (Хорь), и волей (Матрёна), и добротой (Лукерья), и чуткой душой (Калиныч), и разными талантами (Яшка Турок). Мало того, Тургенев подчёркивает духовное и нравственное превосходство некоторых крепостных над помещиками.

В «Записках охотника» ярко проявилась неповторимая творческая манера Тургенева, отличающаяся сдержанностью, удивительным искусством намёка, которое литературоведы позже назовут «принципом айсберга». Иными словами, Тургенев выражает свои идеи и опенки не прямо в поучительных фразах, но через тщательное выстраивание сцен рассказа, через подбор деталей и метких слов.

Особенностью Тургенева в изображении крестьян заключалось в том, что писатель описывал их не как однообразною массу, а как индивидуальность, Тургенев видит в жизни простого народа что-то особенное. Благодаря этому, герои описанные автором получились такими яркими и многогранными. Сборник «Записки охотника» представляют нам красочный и живой быт простого народа, поэтому писатель получил огромную славу и известность.
Повествование всех рассказов ведется от лица главного героя- Петра Петровича. Он любит охоту и приключения, и все свои впечатления описывает в рассказах-повествованиях — в «Записках охотника», где анализирует различные ситуации и обстоятельства. Рассказ от лица охотника, а не от автора избавляет читателя от одностороннего писательского взгляда на мир, читатель самостоятельно ищет для себя смысл с позиции нравственности. Ещё одним приемом писателя является сохранение простой и неформальной речи в произведениях. Данные приемы всегда ценились читателями и критиками

Произведение, входящее в цикл «Записки охотника» «Бирюк», было написано в 1848 году. В данном произведении автор показал себя как тонкого психолога, наблюдающего за жизнью русского простого народа, сочувствующего угнетённым и обездоленным. Тургенев переживал душой за то, что описывал, за народ и его страдания.
Цикл произведений носит один общий сюжет, Петр Петрович в очередной раз становится участником интересной истории. Как-то по пути с охоты домой Петр Петрович попал под дождь, продолжать поездку дальше он не мог, введу чего возник вопрос о том, где переждать непогоду. Охотнику посчастливилось и он встретил лесника, который предложил ему пойти к себе в избу, пока дождь не прекратится.
Лесника звали Фома, суровый, одинокий, нелюдимый Бирюк. Жил он глубоко в лесу, и очень редко случалось видеть там, постороннего человека. Дом Бирюка его интерьер и быт, говорят о всей сложности и горечи жизни Фомы Кузьмича. В избе Бирюка богатство составляло лишь ружьишко и куча тряпок в углу. Жил он с двумя детишками, один из которых- младенец, жена его бросила и сбежала с незнакомцем, не заботясь о детях. Судьба преподнесла ему много горестей и страданий, но не смотря ни на что, Фома Кузьмич не жалуется на свою нелегкую жизнь.
После окончания грозы, Бирюк услышал стук топора в лесу, и почел своим долгом отправиться в лес и поймать виновного. Вором оказался мужик, в лохмотьях и растрепанной бородой, который, по всей видимости, не от сладкой жизни решился на воровство. Да это и воровством то трудно было назвать- охапка дров или вязанка хвороста для отопления, но тем не менее лесник решил отвести крестьянина к себе в избу и выяснить обстоятельства. Бирюк не жесток, просто он понимает, что это его работа, за неисполнение которой его ждет наказание. Лесник, понимает, что толкнуло бедняка на воровство, он живет теми же проблемами и трудностями, как бы обеспечить быт себе и своим детям.
Трагедия Бирюка в том, что при наличии душевных переживаний и собственного «я», он обязан сохранять черствость и стеречь барские угодья. В данном произведении изображено крестьянство середины 19 века и его отношение к воровству как к данности в своей жизни, для них это реальная и суровая жизнь. Бирюк понимает, что если прощать воровство, то воцариться полный хаос и беспредел, которым может привести к анархии. Таким образом в нем сочетаются и жалость, и сострадание, и его жизненные принципы.
«Записки охотника» своего рода отражение души русского простого народа, энциклопедия русской жизни.

Образы крестьян, искусство пейзажа в записках «Охотника». Тургенев.

В 1847 ᴦ. в ʼʼСовременникеʼʼ вышел очерк ʼʼХорь и Калинычʼʼ, легший в основу ʼʼЗаписокʼʼ. Он имел успех и потому Турᴦ. стал писать подобные очерки, к-рые в 1852 ᴦ. вышли отд. книгой. В ʼʼХоре и К.ʼʼ Турᴦ. выступил как новатор: он изобразил рус. народ как великую силу, страдающую от крепостничества. Николай I был в бешенстве, когда увидел книгу – когда очерки публиковались отдельно, было нормально, но когда автор расположил их в книге в строгом порядке, они приобрели антикрепостнич. хар-р -> композиция ʼʼЗаписокʼʼ очень важна, эта книга явл. не сборником, а цельным произвед-ем. Герои Турᴦ. едины с природой, а отд. образы сливаются друг с другом. Антикрепостнич. пафос заключ. в изображ-и сильных народных хар-ров, что говорило о неправомерности крепостничества; к гоголевской галерее мертвых душ автор добавил живые. Хоть крестьяне и рабы, но внутренне они свободны. От ʼʼХоря и К.ʼʼ в начале до ʼʼЛеса и степиʼʼ в конце нарастает данный мотив. Один образ крестьянина цепляется за др.
Размещено на реф.рф
Этим создается цельная картина жизни народа, беззаконий помещиков. У Турᴦ. есть такой прием: он изображает крестьян, к-рых помещики заставляют заниматься ненужными делами: в очерке ʼʼЛьговʼʼ изображен некий Кузьма Сучок, к-рого барин 7 лет заставляет ловить рыбу в пруду, где она не водится. Изображаются французы (Лежень в ʼʼОднодворце Овсянниковеʼʼ, граф Бланжия в ʼʼЛьговеʼʼ), к-рых рус. правительство делало дворянами, хотя они сплошь были дураками. Др.
Размещено на реф.рф
пример: в ʼʼДвух помещикахʼʼ рассказывается, как один помещик велел везде сеять мак, т.к. он дороже - ϶ᴛᴏ подрыв устоев крест. об-ва. Турᴦ. указывает на то, что дворянские самодурства приводят к тому, что многие крестьяне стали терять свое мнение, полностью подчиняться мнению барина. Важен в книге образ природы. Турᴦ. показал 2 России – ʼʼживуюʼʼ (крестьянскую) и ʼʼмертвуюʼʼ (официальную). Все герои относятся к тому/иному полюсу. Все ʼʼкрестьянскиеʼʼ образы заданы гл. произвед-ем сборника – ʼʼХорем и К.ʼʼ. Хорь – деловой и практичный, Калиныч – поэтический. Бурмистр Софрон перенимает от Хоря его худшие кач-ва (эгоизм), а однодворец Овсянников - лучшие (практичность, терпимость к разумной новизне). Так показано изменение хар-ра, его развитие в разных людях. Преемники Калиныча – Ермолай (но он ближе к природе, чем Калиныч) и Касьян (в нем ʼʼприродностьʼʼ абсолютна). Гл. связующий образ – охотник-рассказчик. Хоть он и дворянин, он в 1ю очередь охотник, что сближает его с народом. Важно, что нек-е ʼʼ+ʼʼ дворяне тоже д/автора явл. ʼʼсилой Россииʼʼ. В ʼʼЗаписках охотникаʼʼ Тургенев выступил против крепостного права и его защитников. При этом значение ʼʼЗаписок охотникаʼʼ, как и значение ʼʼМертвых душʼʼ, не только в прямом протесте против крепостного права, но и в общей картине русской жизни, сложившейся в условиях крепостного права. Коренное отличие ʼʼЗаписок охотникаʼʼ от поэмы Гоголя заключалось в том, что к гоголевской галерее мертвых душ Тургенев прибавил галерею душ живых, взятых прежде всего из крестьянской среды. Те люди, о которых размышлял Гоголь в знаменитом лирическом отступлении, встали во весь рост в ʼʼЗаписках охотникаʼʼ. Рядом со Стегуновыми и Зверковыми появились настоящие люди - Калиныч, Ермолай, Яков Турок, крестьянские дети. Рядом с ʼʼгосударственным человекомʼʼ Пеночкиным оказался истинно государственный ум - Хорь. Лживой ʼʼгуманностиʼʼ помещика противопоставлены были суровая гуманность Бирюка и поэтическая гуманность Касьяна. Восторженные любители искусств, помещики-меценаты, эти, по словам Тургенева, ʼʼдубины, вымазанные дегтемʼʼ, обнаруживали истинную свою цену рядом с таким подлинным ценителем искусства, как Дикий Барин, а тупоумный Андрей Беловзоров, племянник Татьяны Борисовны, художник и покоритель сердец, карикатурный сам по себе, становился еще карикатурнее при сопоставлении с великим художником из народа Яковом Турком.

Важно также и то, что многие крестьянские персонажи ʼʼЗаписок охотникаʼʼ оказывались не только носителями положительных душевных качеств: они изображены как носители лучших черт русского национального характера. В этом прежде всего и заключался протест Тургенева против крепостного права. Тургенева в связи с ʼʼЗаписками охотникаʼʼ не раз упрекали в идеализации крестьянства и в отступлении от реализма. На самом же деле, показывая высокие душевные качества людей из народа, подчеркивая и заостряя лучшие черты русских крестьян, Тургенев развивал традиции реалистического искусства и создавал типические образы, наполненные большим политическим содержанием; защищая крепостное крестьянство, Тургенев одновременно защищал национальное достоинство русского народа. В ʼʼХоре и Калинычеʼʼ воплощено соединение в русском складе души практичности с поэзией; наличие в русском народе таких людей, как Хорь, служит автору доказательством национального характера деятельности Петра I. Народная гуманистическая философия Касьяна внушена ему созерцанием родной земли и родной природы: ʼʼВедь я мало ли куда ходил! И в Ромён ходил, и в Синбирск-славный град, и в самую Москву-золотые маковки; ходил на Оку-кормилицу, и на Цну-голубку, и на Волгу-матушку, и много людей видал, добрых хрестьян, и в городах побывал честных...

И не один я грешный... много других хрестьян в лаптях ходят, по миру бродят, правды ищут... ʼʼ (I, 116). Русская природа и народная поэзия формируют мировоззрение крестьянских детей; ʼʼрусская, правдивая, горячая душа звучала и дышалаʼʼ в пении Якова Турка, а самый дух и содержание его песни навеяны были опять-таки русской природой: ʼʼчем-то родным и необозримо-широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную дальʼʼ (I, 214). Вот почему такое пристальное внимание автора в ʼʼЗаписках охотникаʼʼ привлекают силы и стихии русской природы.

Природа в ʼʼЗаписках охотникаʼʼ - не фон, не декоративная картина, не лирический пейзаж, а именно стихийная сила, которую автор изучает детально и необыкновенно пристально. Природа живет своей особой жизнью, которую автор стремится изучить и описать со всей доступной человеческому глазу и слуху полнотой. В ʼʼБежином лугеʼʼ, прежде чем приступить к рассказу о людях, Тургенев рисует жизнь природы в течение одного июльского дня: он показывает ее историю за данный день, рассказывает, какова она ранним утром, в полдень, вечером; какой вид, формы и цвет в разные периоды дня имеют облака, каков цвет небосклона и его вид в течение этого дня, как меняется погода за день и т. д. Тургенев вносит в свои пейзажи точные названия растений и животных. В рассказе ʼʼСмертьʼʼ на протяжении одного абзаца величиной в полстраницы встречаем перечень птиц: ястреба, кобчики, дятлы, дрозды, иволги, малиновки, чижи, пеночки, зяблики; растений: фиалки, ландыши, земляника, сыроежки, волвянки, грузди, дубовики, мухоморы.

С таким же пристальным вниманием изображаются животные, только их ʼʼпортретыʼʼ даются с большей интимностью, с добродушным приближением их к человеку. ʼʼКорова подошла к двери, шумно дохнула раза два; собака с достоинством на нее зарычала; свинья прошла мимо, задумчиво хрюкая... ʼʼ (ʼʼХорь и Калинычʼʼ; I, 12). В описании индивидуальных свойств собаки Тургенев особенно изобретателен и виртуозен. Достаточно вспомнить собаку Ермолая - Валетку, замечательным свойством которого ʼʼбыло его непостижимое равнодушие ко всему на свете... В случае если б речь шла не о собаке, я бы употребил слово: разочарованностьʼʼ (I, 20).

Природа в ʼʼЗаписках охотникаʼʼ активно воздействует на героев произведения - простых людей и рассказчика-автора. Иногда она принимает таинственный облик, внушающий человеку чувство страха и уныния, но чаще всего в ʼʼЗаписках охотникаʼʼ природа подчиняет человека не своей загадочностью и враждебностью, не своим равнодушием, но своей могучей жизненной силой. Такова природа в рассказе ʼʼЛес и степьʼʼ, замыкающем цикл. Рассказ о лесе и степи с разнообразными, важными и торжественными событиями в их жизни, со сменой времен года, дня и ночи, зноя и гроз - это в то же время рассказ о человеке, чей духовный мир определяется этой природной жизнью. Природа внушает человеку в данном рассказе то неизъяснимую душевную тишину, то странную тревогу, то стремление вдаль, то, чаще всего, бодрость, силу и радость.

Национально-русскими чертами наделены в ʼʼЗаписках охотникаʼʼ не только крестьяне; русскими людьми по натуре являются у Тургенева и некоторые помещики, избежавшие растлевающего влияния крепостного права. Петр Петрович Каратаев - не менее русский человек, чем крестьяне; недаром рассказ о нем первоначально назывался ʼʼРусакʼʼ. И он также жертва крепостного права: его сгубила любовь к чужой крепостной девушке, на которой он не может жениться из-за дикого самодурства ее владелицы. Национальные черты характера подчеркнуты и в моральном облике Чертопханова. Он великолепен в своей природной гордости, независимости и инстинктивном чувстве справедливости. Он помещик, но он не крепостник. Такова же Татьяна Борисовна, патриархальная помещица, но в то же время простое существо с прямодушным русским сердцем. Антинационально, по Тургеневу, само крепостное право. Помещики, не являющиеся типичными крепостниками, представляются ему живой силой русского общества. Он направляет свои удары не против дворянства в целом, а только против помещиков-крепостников. В отличие от революционных демократов, Тургенев надеялся на русское дворянство, стремясь обнаружить в нем здоровые элементы.

6. ʼʼРудинʼʼ первый тургеневский роман. ʼʼРудинʼʼ - первый роман Тургенева. Это известно всем, но, как ни странно для современного читателя, этого не знал Тургенев, когда писал и печатал ʼʼРудинаʼʼ. В 1856 году в журнале ʼʼСовременникʼʼ, где ʼʼРудинʼʼ впервые был опубликован, он назывался повестью. Только в 1880 году, выпуская в свет новое издание своих сочинений, Тургенев возвел ʼʼРудинаʼʼ в высокий ранг романа. Может показаться, что, назвать ли произведение повестью, назвать ли его романом, разница невелика. Читатели иной раз полагают, что роман - это большая повесть, а повесть - это маленький роман. Но не так обстояло дело для Тургенева. В самом деле, ʼʼВешние водыʼʼ крупнее ʼʼРудинаʼʼ по объёму, но это повесть, а не роман. Дело, значит, не в объёме, а в чем-то более важном. В предисловии к своим романам Тургенев сказал: ʼʼ...Я стремился, насколько хватало сил и умения, добросовестно и беспристрастно изобразить и воплотить в надлежащие типы и то, что Шекспир называет ʼʼthe bogi and pressure of timeʼʼ (ʼʼсамый образ и давление времени)ʼʼ, и ту быстро изменявшуюся физиономию русских людей культурного слоя, который преимущественно служил предметом моих наблюденийʼʼ. Конечно, и в повестях Тургенева были типические образы, и там были изображены люди своей страны и своего времени, но в центре внимания там была частная жизнь людей, волнения и тревоги их личного существования. В отличие от повестей каждый роман Тургенева представлял собою какой-либо существенный эпизод умственной жизни русского общества, и в сумме своей романы Тургенева отражают историю идейных исканий образованных русских людей от сороковых до семидесятых годов прошлого столетия.

За героем первого романа Тургенева Дмитрием Рудиным давно закрепилось прозвище ʼʼлишний человекʼʼ, хотя этим именем он в романе не назван. Происходит данный термин от повести Тургенева ʼʼДневник лишнего человекаʼʼ (1850). Впрочем, герой этой повести очень мало напоминает Рудина. Лишним он назван только из-за своей неудачливости, из-за того, что, погруженный в себя, изъеденный болезненной мнительностью и раздражительностью, он проглядел свою жизнь и счастье. Он - лишний в прямом смысле слова, а это совсем не то, что имели в виду современники Тургенева, когда, переосмыслив его название, заговорили о ʼʼлишних людяхʼʼ как о характерном и значительном явлении русской жизни. Гораздо ближе к Рудину герой рассказа ʼʼГамлет Щигровского уездаʼʼ (1850) из ʼʼЗаписок охотникаʼʼ. Это человек глубокий и серьезный, он думает о судьбах своей страны и о том, какую роль он сам может сыграть в русской жизни. Он философски образован и умен, но он оторван от жизни родной страны, не знает ее потребностей и нужд, горько страдает из-за своей ненужности и желчно смеется над своей беспочвенностью. При этом самое стремление найти себе место в русской жизни представляется Тургеневу проявлением живой силы. Унижающий себя, герой не унижен в связи с этим автором. Это один из тех образованных молодых дворян, которые не могут найти себе места ни среди практических помещиков, поглощенных своим хозяйством, ни среди чиновников, ни на военной службе. Для этого они чересчур умны, чересчур высоки. Но они не могут найти и другого занятия, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ было бы достойно их, и обречены в связи с этим на бездействие. Положение их мучительно, они постепенно привыкают к нему и в своих страданиях, в недовольстве собой начинают видеть признак исключительности натуры, а в постоянном самоунижении, в умении придирчиво и сурово анализировать свою личность и находить в себе недостатки и пороки, порожденные вынужденной праздностью, они приучаются, наконец, находить горькую отраду.

В условиях того времени, когда писались повести Тургенева, это значило, что социально-политический строй России, крепостной застой, гнет самодержавия не открывали перед личностью возможностей выхода на простор общественной жизни, и мыслящие, образованные люди вынуждены были сосредоточиться на себе самих. В этом причина их одностороннего развития: они были не подготовлены или, лучше сказать, волею обстоятельств они не были допущены к живому историческому делу. Вот почему, по мысли героя, эти люди виноваты без вины. Впрочем, дело для Тургенева было не только в том, виновны эти люди или невиновны, а еще и в том, нужны ли они были для России, принесли ли они пользу своей стране. Русская девушка, ʼʼуездная барышняʼʼ с тревогой и надеждой ждет появления такого человека, который мог бы вывести ее из узкого круга домашней жизни с ее повседневными заботами. Он явился, и ей кажется, что его устами говорит сама истина, она увлечена и готова следовать за ним, как бы труден ни был его путь. ʼʼВсе - и счастье, и любовь, и мысль - все вместе с ним нахлынуло разом...ʼʼ Любовь и мысль - вот характерное для Тургенева сочетание, объясняющее душевный строй его героини. Для тургеневской девушки слово ʼʼлюбовьʼʼ много значит - это для нее пробуждение ума и сердца; ее образ наполняется у Тургенева широким смыслом и становится как бы воплощением молодой России, ожидающей своего избранника. Оправдает ли он ее надежды, станет ли он тем человеком, который нужен родной стране, - таков был главный вопрос. В ʼʼПерепискеʼʼ он был поставлен, ответ был дан в ʼʼРудинеʼʼ. ʼʼПерепискаʼʼ стоит в преддверии тургеневского романа. Здесь уже многое было разъяснено, следовало подвести художественные итоги. ʼʼРудинʼʼ, опубликованный в одном году с ʼʼПерепискойʼʼ, явился итогом целой серии рассказов и повестей Тургенева о ʼʼлишнем человекеʼʼ. Современники сразу обратили на это внимание, они почувствовали обобщающий характер произведения и даже раньше, чем сам Тургенев, стали называть его романом.

Главный герой, Дмитрий Николаевич Рудин, не просто отнесен к числу умных и образованных людей дворянского круга, как это было в прежних повестях, - в романе точно указана его культурная родословная. Он не так давно принадлежал к философскому кружку Покорского, в котором играл немалую роль. Там сформировались его взгляды и понятия, его отношение к действительности, его манера думать и рассуждать. Современники без труда узнали в кружке Покорского кружок Н. В. Станкевича, возникший в Москве в начале 30-х годов и сыгравший большую роль в истории русской общественной мысли. После краха декабристского движения, когда передовая политическая идеология преследовалась и подавлялась, появление философских интересов среди образованной молодежи имело особенно важное значение. Какой бы отвлеченной ни была философская мысль, все равно в конечном итоге она объясняет жизнь, стремится найти ее общие законы, указать идеал человека и пути его достижения; она говорит о прекрасном в жизни и в искусстве, о месте человека в природе и в обществе. Молодые люди, объединившиеся вокруг Станкевича, от общих философских вопросов прокладывали пути к пониманию современных задач, от объяснения жизни они переходили к мысли о крайне важно сти ее изменения.

В данный кружок входили замечательные юноши; среди них, кроме главы кружка Станкевича, были Виссарион Белинский, Михаил Бакунин, Константин Аксаков и некоторые другие молодые люди, не столь даровитые, но, по крайней мере, незаурядные. Обаятельный и чистый сердцем Станкевич, человек необыкновенно и разнообразно одаренный, философ и поэт, объединял всех. Станкевич ушел из жизни раньше других (он прожил неполных 27 лет), опубликовал около тридцати стихотворений и трагедию в стихах ʼʼВасилий Шуйскийʼʼ, но друзья после его смерти рассказали о его личности и о его идеях, была опубликована его переписка, не менее значительная по содержанию, чем иные философские трактаты. Что значил Белинский для русской литературы и общественной мысли - известно всем. Константин Аксаков, разойдясь во взглядах со своими друзьями, стал одним из самых крупных деятелей славянофильского направления. Михаил Бакунин справедливо слыл в кружке Станкевича глубоким знатоком философии. Уехав в 1840 году за границу, он стал участником международного революционного движения и теоретиком русского народничества и анархизма. Интересная и сложная личность Бакунина имеет для нас особый интерес, так как, по свидетельству современников и самого Тургенева, некоторые черты характера молодого Бакунина отразились в образе Рудина. Разумеется, художественный образ у великих писателей никогда не бывает точной копией того человека, который послужил толчком к его созданию. Облик реального человека видоизменяется в духе художественного замысла всего произведения, дополняется чертами других людей, близких по характеру, привычкам, взглядам, общественному положению, и превращается в обобщенный художественный тип. Так было и в романе Тургенева. Покорский живо и близко напоминал Станкевича, но это был не только Станкевич, в нем просвечивал и облик Белинского. Рудин напоминал Бакунина, но это был не только Бакунин, хотя черты психологического сходства героя с прототипом бросались в глаза. У Бакунина было стремление играть первые роли, была любовь к позе, к фразе, была рисовка, граничившая иной раз с самолюбованием. Друзья жаловались порой на его бесцеремонность, на склонность, правда из самых добрых побуждений, вмешиваться в личную жизнь своих приятелей. Говорили о нем, что это человек с чудесной головой, но без сердца. Как видим позже, все это так или иначе нашло отражение в образе Дмитрия Рудина, и в то же время это были черты не одного только Бакунина, но и других людей его круга и воспитания. Словом, Рудин - не портрет одного лица, а образ собирательный, обобщенный, типический.

Завязка романа относится к началу 40-х годов, финал точно датирован - 26 июня 1848 года, когда Рудин погибает на революционной баррикаде в Париже. Роман Тургенева (и это характерно не только для ʼʼРудинаʼʼ) построен необыкновенно просто и строго. Несмотря на то что события в романе совершаются на протяжении нескольких лет, действие в нем сжато до нескольких дней. Показан день приезда Рудина в усадьбу Ласунской и следующее утро, потом после двухмесячного перерыва - объяснение Рудина с Натальей, на другое утро - свидание у Авдюхина пруда, и в тот же день Рудин уезжает. Главное действие романа на этом, в сущности, заканчивается, далее уже подводятся итоги. Все немногочисленные второстепенные персонажи романа прямо или косвенно соотносятся с Рудиным: одни воплощают ту бытовую среду, в условиях которой приходится жить Рудину, другие обсуждают его личность, его поступки, его ум и натуру и тем самым освещают его образ с разных сторон, с разных точек зрения. Все действие романа, последовательность эпизодов, сюжетные перипетии, - все подчинено задаче оценки исторической роли Рудина и людей его типа.

Появление главного героя тщательно подготовлено краткой, но исчерпывающе точной обрисовкой социально-бытовой среды, в условиях которой он живет и с которой находится в сложных, чаще всего враждебных, отношениях. Среду Тургенев понимает очень широко - это вся Россия в ее тогдашнем состоянии: крепостное право, лютая бедность деревни, нищета͵ почти что вымирание. В первой же главке романа помещица Липина, остановившись на краю деревеньки у ветхой и низкой избы, справляется о здоровье хозяйки, которая ʼʼжива ещеʼʼ, но вряд ли поправится. В избе тесно, душно и дымно, сердобольная помещица принесла чаю и сахару, но в хозяйстве нет самовара, присмотреть за больной некому, в больницу везти уже поздно. Это крестьянская Русь. А рядом в лице Липиной, Волынцева, Лежнева - помещики, добрые, либерально настроенные, стремящиеся помочь крестьянам (у Липиной - больница). Тут же, в ближайшем соседстве, - помещики иного склада, представленные Ласунской. О ней мы узнаем сначала со слов Лежнева. По понятиям Ласунской, больницы и училища в деревне - это все пустые выдумки: нужна только личная благотворительность, ради собственной души, не более того. Так рассуждает, впрочем, не она одна. Умный Лежнев понимает, что Ласунская не одинока, что она поет с чужого голоса. Есть, значит, учителя и идеологи дворянского консерватизма; с их голоса поют все Ласунские во всех губерниях и уездах Российской империи. Наряду с этими главными силами сразу же появляются фигуры, представляющие их бытовое окружение: с одной стороны - это нахлебник и фаворит богатой помещицы и с другой - разночинец-учитель, живущий в той же среде, но чужой, даже во многом враждебный ей, пока еще инстинктивно. Чувствуется, что нужен только повод, чтобы его отталкивание от косной среды стало сознательным убеждением. Так на протяжении нескольких страниц, в одной только главке, воссоздается расстановка общественных сил, возникает социальный фон, на котором выделяются в последующем повествовании индивидуальности, личности, характеры.

Прежде всего появляется Дарья Михайловна Ласунская: ее появление подготовлено, как мы помним, суждением Лежнева о ней, теперь читатель знакомится с этой знатной и богатой барыней подробно и обстоятельно. Он узнает важные факты жизни и главные свойства характера светской львицы прежних времен и былой красавицы, о которой некогда ʼʼбряцали лирыʼʼ. Автор рассказывает о ней скупыми словами и с легким оттенком презрительной иронии - верный признак того, что она существует для автора и для читателей не сама по себе, не как самодовлеющий персонаж, а только как деталь социально-бытового фона, как олицетворение среды, враждебной повествователю и главному герою, появление которого ожидает читатель. Фигуры такого назначения не пользуются большими правами в повествовании: им не дано сложного внутреннего мира, их не окружает лирическая атмосфера, автор их не анализирует, не заставляет их постепенно раскрывать свою личность перед читателем, он сам рассказывает о них все, что нужно, притом рассказывает кратко и точно, без элегических размышлений и поэтических недомолвок.

Примерно таков же метод обрисовки и другого персонажа - Африкана Семеновича Пигасова, хотя фигура эта не лишена серьезного значения и имеет свою историю в творчестве Тургенева. Тип раздраженного неудачника, озлобленного против всего и всех, ни во что не верящего, желчного умника и краснобая интересовал Тургенева едва ли не с самого начала его творческого пути. Такие люди на первый взгляд противостоят среде и возвышаются над нею, на самом же деле эти доморощенные Мефистофели нисколько не выше тех людей, над которыми насмехаются, они плоть от плоти и кость от кости этой же среды. Больше того, они часто выступают в незавидной роли шутов и нахлебников, пусть даже высшего разбора, и в данном нет ничего удивительного: бесплодный скептицизм по самой природе своей находится в опасном родстве с шутовством. В прежних произведениях Тургенева ближе всего к Пигасову по общему характеру и по роли в повествовании был Лупихин из ʼʼГамлета Щигровского уездаʼʼ. Умный и злой, с беглой и едкой улыбкой на искривленных губах, с дерзкими прищуренными глазками и подвижными чертами лица, он приковывает к себе вначале внимание ядовитыми и смелыми насмешками над уездным мирком. При этом, как и в ʼʼРудинеʼʼ, его истинная роль выясняется очень скоро. Это не больше чем озлобленный неудачник, это посредственность с явственно проступающими чертами приживальщика. К тому же в обоих произведениях истинная цена такого персонажа сразу выясняется при сопоставлении с подлинным героем повествования, который действительно, а не только внешне выделяется из окружающей среды и в чьей судьбе есть подлинный трагизм, а не те черты комической неудачливости, которыми Тургенев без сожаления метит людей лупихинско-пигасовского типа. Итак, выводя на сцену Пигасова, Тургенев готовит фон, на котором должен выделиться Рудин. Скептику будет противопоставлен энтузиаст, смешному неудачнику - трагический герой, уездному говоруну - талантливый оратор, изумительно владеющий музыкой красноречия.

Вслед за этим в романе возникают другой антагонист главного героя, его соперник в любви, и героиня романа. Ее суд и должен будет решить вопрос об исторической значительности человека рудинского типа. С появлением этих персонажей перо Тургенева заметно меняется. Он не спешит рассказывать о них, точно не интересуется ими вовсе. Но это у Тургенева всегда признак глубокой личной заинтересованности. К своему любимому герою он всегда присматривается медленным, пристальным взглядом и заставляет читателя внимательно обдумывать каждое слово героя, каждый его жест, его малейшее движение. В особенности это относится к тургеневским героиням, в данном случае к Наталье. О ней мы сначала не знаем решительно ничего, кроме ее возраста͵ да кроме того еще, что она сидит у окна за пяльцами. Но первый же штрих, отмеченный автором, незаметно располагает нас в ее пользу. Пандалевский, фаворит Ласунской, играет на рояле, Наталья слушает его со вниманием, но потом, не дослушав, опять принимается за работу. Мы догадываемся по этому короткому замечанию, что она любит и чувствует музыку, но игра такого человека, как Пандалевский, не может взволновать и увлечь ее.

О Волынцеве, как и о Наталье, Тургенев ведет повествование в тоне сердечной заинтересованности, но метод обрисовки Волынцева все же существенно иной: в его изображение Тургенев вносит некий снижающий оттенок снисходительного участия. Едва Волынцев появляется рядом с Натальей, как читатель сразу же по скупым, но много говорящим замечаниям романиста узнает, что данный красивый человек с ласковыми глазами и прекрасными темно-русыми усами, быть может, и хорош сам по себе, и добр, и честен, и способен к преданной любви, но явно отмечен печатью какой-то внутренней ущербности: он понимает свою ограниченность и хотя несет ее с полным достоинством, но не может подавить неуверенность в себе; он заранее ревнует Наталью к знатному гостю, которого ожидают у Ласунской, и эта ревность не от сознания собственных прав, а от чувства своего бесправия. Внешне Волынцев похож на свою миловидную и добрую сестру, Липину, которая глядела и смеялась, как ребенок, но Тургенев не случайно замечает, что в чертах его лица было меньше игры и жизни и глаза его глядели как-то грустно. В случае если прибавить к этому, что Наталья с ним ровна, ласкова и глядит на него дружелюбно, но не больше того, то характер любовной истории, которая должна разыграться в дальнейшем развитии романа, тем самым уже определен. С появлением настоящего героя, которого ждет читатель, неустойчивое равновесие в отношениях Натальи и Волынцева неизбежно должно будет нарушиться.

Теперь подготовлено движение сюжета͵ намечена среда, обрисован фон, силы расставлены, свет и тени, падающие на персонажей, распределены обдуманно и точно, все подготовлено к появлению главного героя, именем которого назван роман, - и в финале главы лакей может возвестить наконец, точно в театре: ʼʼДмитрий Николаевич Рудин!ʼʼ

Появление Рудина в романе автор обставляет такими деталями, которые сразу должны показать соединение в данном человеке разнородных свойств. На протяжении первых же фраз мы узнаем, что Рудин высок ростом, но несколько сутуловат, у него быстрые темно-синие глаза, но они блестят ʼʼжидким блескомʼʼ, у него широкая грудь, но тонкий звук голоса Рудина не соответствует его росту и его широкой груди. Самый момент появления этого высокого интересного человека, курчавого и смуглого, с неправильным, но выразительным и умным лицом, появления, так тщательно подготовленного, вызывает ощущение эффектности и яркости. И опять-таки ощущение какого-то внешнего несоответствия производит такая мелочь: платье на нем было не ново и узко, словно он из него вырос.

Впечатление, произведенное на читателя этими мелкими подробностями, в дальнейшем если не сглаживается, то, по крайней мере, перевешивается настоящим апофеозом умственной мощи Рудина. В споре с Пигасовым он одерживает быструю и блестящую победу, и эта победа не только Рудина лично, но тех передовых сил русской мысли, своеобразным адвокатом которых Рудин в этой сцене выступает.

Рудин, воспитанник философских кружков 30-х годов, прежде всего отстаивает самую крайне важно сть и законность философских обобщений. Преклонению перед фактами он противопоставляет значение ʼʼобщих началʼʼ, то есть теоретического фундамента всех наших знаний, всей нашей образованности. Спор Рудина с Пигасовым приобретает особую знаменательность: русские мыслители создавали свои философские системы в борьбе с ʼʼпрактическими людьмиʼʼ (практическим человеком называет себя Пигасов), в спорах со скептиками (скептиком называет Пигасова Рудин). И тем и другим интерес к философии казался ненужной и даже опасной претензией. Здесь Рудин выступает как верный ученик Станкевича и Белинского, отстаивавших глубочайшую важность философских основ науки, и не только науки, но и практики, ʼʼОбщие началаʼʼ нужны были Рудину и его друзьям для решения коренных вопросов русской жизни, русского народного развития. Теоретические Построения, как мы помним, связывались у них с исторической практикой и вели к обоснованию деятельности. ʼʼВ случае если у человека нет крепкого начала, в ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо, как может он дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа?ʼʼ - спрашивал Рудин. Дальнейшее развитие его мысли было прервано злобной выходкой Пигасова, но несколько слов, которые Рудин успел сказать, ясно показывают, куда направлялась его мысль: ʼʼ...как может он знать, что он должен сам делать, если...ʼʼ Речь, следовательно, идет о деятельности, основанной на понимании потребностей, значения и будущности своего народа. Вот о чем заботились Рудины, вот ради чего они отстаивали крайне важно сть общих философских ʼʼначалʼʼ.

Для Рудина и ему подобных развитие личности, индивидуальности с ее ʼʼсамолюбиемʼʼ и ʼʼэгоизмомʼʼ, говоря словами самого Рудина, было подготовительной ступенью и предварительным условием для деятельного стремления к общественным ценностям и целям. Личность в процессе своего развития приходит к самоотречению ради общего блага - в это твердо верили люди 30-40-х годов. Об этом не раз писали Белинский и Станкевич. Об этом же говорит в романе Рудин, доказывая, что ʼʼчеловек без самолюбия ничтожен, что самолюбие - архимедов рычаг, которым землю с места можно сдвинуть, но что в то же время тот только заслуживает название человека, кто умеет овладеть своим самолюбием, как всадник конем, кто свою личность приносит в жертву общему благуʼʼ. К афоризмам Рудина можно привести немало параллелей из статей и писем людей круга Станкевича - Белинского. В сознании культурных читателей тургеневского времени такие параллели возникали сами собой, и образ Рудина связывался с лучшими деятелями русской культуры недавнего прошлого. Все это поднимало Рудина на пьедестал, совершенно недосягаемый для скептических острот какого-нибудь Пигасова.

При всем том Тургенев не забывает и о человеческих слабостях Рудина - о его самолюбовании, о некотором даже актерстве, рисовке, любви к красивой фразе. Все это выяснится впоследствии. Чтобы заранее подготовить читателя к восприятию этой грани личности Рудина, Тургенев, верный своему принципу многозначительных подробностей, вводит такой небольшой эпизод: тотчас после глубоких и волнующих слов о самолюбии и общем благе, об эгоизме и его преодолении Рудин подходит к Наталье. Она в замешательстве встает: видимо, Рудин в ее глазах уже и сейчас - человек необыкновенный. Волынцев, сидевший подле нее, тоже поднимается с места. Перед этим Басистов с жаром отклонил очередную враждебную Рудину остроту Пигасова. Совершенно очевидно: Рудин имел явный успех у своей аудитории; это даже больше, чем успех, это почти потрясение. Заметил ли все это Рудин, важно ли ему это, или, быть может, увлеченный высоким смыслом своих слов, он совершенно забыл о себе, о своем самолюбии? От того или иного поведения Рудина в данный момент будет многое зависеть в оценке его натуры. Едва заметный штрих в тургеневском повествовании помогает читателю сделать нужный вывод.

ʼʼ- Я вижу фортепьяно, - начал Рудин мягко и ласково, как путешествующий принц, - не вы ли играете на нем?ʼʼ

Здесь все значительно: и мягкая ласковость интонаций Рудина, который знает свою силу и теперь, любуясь собой, точно боится подавить собеседницу своим величием, и прямая авторская оценка позы, жеста и самочувствия Рудина - как ʼʼпутешествующий принцʼʼ. Это важный, едва ли не переломный момент повествования: главного героя впервые коснулось жало авторской иронии. Но это, разумеется, не последнее и не решающее впечатление.

Следует рассказ Рудина о его заграничном путешествии, его общие рассуждения о просвещении и науке, его блестящая импровизация, его поэтическая легенда, заканчивающаяся философским афоризмом о вечном значении временной жизни человека. Большими словами характеризует автор едва ли не высшую тайну, которой владел Рудин, - тайну красноречия, и в авторском тоне сквозит восхищение. Далее передается впечатление, произведенное Рудиным на каждого из его слушателей, - в тоне суховатого отчета͵ который, однако, говорит сам за себя: Пигасов в злобе уходит раньше всех, Липина удивляется необыкновенному уму Рудина, Волынцев соглашается с ней, и лицо его становится еще более грустным. Басистов всю ночь напролет пишет письмо другу, Наталья лежит в постели и, не смыкая глаз, пристально глядит в темноту... Но вместе с тем ʼʼпутешествующий принцʼʼ не забыт, впечатление какой-то разорванности внешнего портрета Рудина тоже осталось, как и впечатление необычности авторского тона, вбирающего в себя разнообразные оттенки - от восхищения до насмешки. Так утверждается двойственность героя и возможность, даже неизбежность двойственного к нему отношения. Это было сделано автором на протяжении одной - третьей - главы, в ней предсказан дальнейший ход событий, и последующее изложение воспринимается уже как естественное развитие всего заложенного здесь.

В самом деле, в дальнейшем повествовании продолжаются эти две темы: и тема личных недостатков Рудина, и тема исторической значительности самого факта его появления в русской жизни. В последующих главах мы узнаем очень много, почти все, о недостатках Рудина - со слов его бывшего друга Лежнева, которому читатель должен верить: Лежнев правдив и честен, к тому же он человек рудинского круга. И все-таки читатель не может не заметить, что Лежнев хотя как будто и прав, но он имеет личные причины дурно говорить о Рудине: ему жаль Волынцева, и он боится опасного влияния Рудина на Александру Павловну.

Образы крестьян, искусство пейзажа в записках «Охотника». Тургенев. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Образы крестьян, искусство пейзажа в записках «Охотника». Тургенев." 2017, 2018.

В 1847 г. в «Современнике» вышел очерк «Хорь и Калиныч», легший в основу «Записок». Он имел успех и потому Тург. стал писать подобные очерки, к-рые в 1852 г. вышли отд. книгой. В «Хоре и К.» Тург. выступил как новатор: он изобразил рус. народ как великую силу, страдающую от крепостничества. Николай I был в бешенстве, когда увидел книгу – когда очерки публиковались отдельно, было нормально, но когда автор расположил их в книге в строгом порядке, они приобрели антикрепостнич. хар-р -> композиция «Записок» очень важна, эта книга явл. не сборником, а цельным произвед-ем. Герои Тург. едины с природой, а отд. образы сливаются друг с другом. Антикрепостнич. пафос заключ. в изображ-и сильных народных хар-ров, что говорило о неправомерности крепостничества; к гоголевской галерее мертвых душ автор добавил живые. Хоть крестьяне и рабы, но внутренне они свободны. От «Хоря и К.» в начале до «Леса и степи» в конце нарастает этот мотив. Один образ крестьянина цепляется за др. Этим создается цельная картина жизни народа, беззаконий помещиков. У Тург. есть такой прием: он изображает крестьян, к-рых помещики заставляют заниматься ненужными делами: в очерке «Льгов» изображен некий Кузьма Сучок, к-рого барин 7 лет заставляет ловить рыбу в пруду, где она не водится. Изображаются французы (Лежень в «Однодворце Овсянникове», граф Бланжия в «Льгове»), к-рых рус. правительство делало дворянами, хотя они сплошь были дураками. Др. пример: в «Двух помещиках» рассказывается, как один помещик велел везде сеять мак, т.к. он дороже – это подрыв устоев крест. об-ва. Тург. указывает на то, что дворянские самодурства приводят к тому, что многие крестьяне стали терять свое мнение, полностью подчиняться мнению барина. Важен в книге образ природы. Тург. показал 2 России – «живую» (крестьянскую) и «мертвую» (официальную). Все герои относятся к тому/иному полюсу. Все «крестьянские» образы заданы гл. произвед-ем сборника – «Хорем и К.». Хорь – деловой и практичный, Калиныч – поэтический. Бурмистр Софрон перенимает от Хоря его худшие кач-ва (эгоизм), а однодворец Овсянников - лучшие (практичность, терпимость к разумной новизне). Так показано изменение хар-ра, его развитие в разных людях. Преемники Калиныча – Ермолай (но он ближе к природе, чем Калиныч) и Касьян (в нем «природность» абсолютна). Гл. связующий образ – охотник-рассказчик. Хоть он и дворянин, он в 1ю очередь охотник, что сближает его с народом. Важно, что нек-е «+» дворяне тоже д/автора явл. «силой России». В «Записках охотника» Тургенев выступил против крепостного права и его защитников. Однако значение «Записок охотника», как и значение «Мертвых душ», не только в прямом протесте против крепостного права, но и в общей картине русской жизни, сложившейся в условиях крепостного права. Коренное отличие «Записок охотника» от поэмы Гоголя заключалось в том, что к гоголевской галерее мертвых душ Тургенев прибавил галерею душ живых, взятых прежде всего из крестьянской среды. Те люди, о которых размышлял Гоголь в знаменитом лирическом отступлении, встали во весь рост в «Записках охотника». Рядом со Стегуновыми и Зверковыми появились настоящие люди - Калиныч, Ермолай, Яков Турок, крестьянские дети. Рядом с «государственным человеком» Пеночкиным оказался истинно государственный ум - Хорь. Лживой «гуманности» помещика противопоставлены были суровая гуманность Бирюка и поэтическая гуманность Касьяна. Восторженные любители искусств, помещики-меценаты, эти, по словам Тургенева, «дубины, вымазанные дегтем», обнаруживали истинную свою цену рядом с таким подлинным ценителем искусства, как Дикий Барин, а тупоумный Андрей Беловзоров, племянник Татьяны Борисовны, художник и покоритель сердец, карикатурный сам по себе, становился еще карикатурнее при сопоставлении с великим художником из народа Яковом Турком.

Важно также и то, что многие крестьянские персонажи «Записок охотника» оказывались не только носителями положительных душевных качеств: они изображены как носители лучших черт русского национального характера. В этом прежде всего и заключался протест Тургенева против крепостного права. Тургенева в связи с «Записками охотника» не раз упрекали в идеализации крестьянства и в отступлении от реализма. На самом же деле, показывая высокие душевные качества людей из народа, подчеркивая и заостряя лучшие черты русских крестьян, Тургенев развивал традиции реалистического искусства и создавал типические образы, наполненные большим политическим содержанием; защищая крепостное крестьянство, Тургенев одновременно защищал национальное достоинство русского народа. В «Хоре и Калиныче» воплощено соединение в русском складе души практичности с поэзией; наличие в русском народе таких людей, как Хорь, служит автору доказательством национального характера деятельности Петра I. Народная гуманистическая философия Касьяна внушена ему созерцанием родной земли и родной природы: «Ведь я мало ли куда ходил! И в Ромён ходил, и в Синбирск-славный град, и в самую Москву-золотые маковки; ходил на Оку-кормилицу, и на Цну-голубку, и на Волгу-матушку, и много людей видал, добрых хрестьян, и в городах побывал честных...

И не один я грешный... много других хрестьян в лаптях ходят, по миру бродят, правды ищут... » (I, 116). Русская природа и народная поэзия формируют мировоззрение крестьянских детей; «русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала» в пении Якова Турка, а самый дух и содержание его песни навеяны были опять-таки русской природой: «чем-то родным и необозримо-широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль» (I, 214). Вот почему такое пристальное внимание автора в «Записках охотника» привлекают силы и стихии русской природы.

Природа в «Записках охотника» - не фон, не декоративная картина, не лирический пейзаж, а именно стихийная сила, которую автор изучает детально и необыкновенно пристально. Природа живет своей особой жизнью, которую автор стремится изучить и описать со всей доступной человеческому глазу и слуху полнотой. В «Бежином луге», прежде чем приступить к рассказу о людях, Тургенев рисует жизнь природы в течение одного июльского дня: он показывает ее историю за этот день, рассказывает, какова она ранним утром, в полдень, вечером; какой вид, формы и цвет в разные периоды дня имеют облака, каков цвет небосклона и его вид в течение этого дня, как меняется погода за день и т. д. Тургенев вносит в свои пейзажи точные названия растений и животных. В рассказе «Смерть» на протяжении одного абзаца величиной в полстраницы встречаем перечень птиц: ястреба, кобчики, дятлы, дрозды, иволги, малиновки, чижи, пеночки, зяблики; растений: фиалки, ландыши, земляника, сыроежки, волвянки, грузди, дубовики, мухоморы.

С таким же пристальным вниманием изображаются животные, только их «портреты» даются с большей интимностью, с добродушным приближением их к человеку. «Корова подошла к двери, шумно дохнула раза два; собака с достоинством на нее зарычала; свинья прошла мимо, задумчиво хрюкая... » («Хорь и Калиныч»; I, 12). В описании индивидуальных свойств собаки Тургенев особенно изобретателен и виртуозен. Достаточно вспомнить собаку Ермолая - Валетку, замечательным свойством которого «было его непостижимое равнодушие ко всему на свете... Если б речь шла не о собаке, я бы употребил слово: разочарованность» (I, 20).

Природа в «Записках охотника» активно воздействует на героев произведения - простых людей и рассказчика-автора. Иногда она принимает таинственный облик, внушающий человеку чувство страха и уныния, но чаще всего в «Записках охотника» природа подчиняет человека не своей загадочностью и враждебностью, не своим равнодушием, но своей могучей жизненной силой. Такова природа в рассказе «Лес и степь», замыкающем цикл. Рассказ о лесе и степи с разнообразными, важными и торжественными событиями в их жизни, со сменой времен года, дня и ночи, зноя и гроз - это в то же время рассказ о человеке, чей духовный мир определяется этой природной жизнью. Природа внушает человеку в этом рассказе то неизъяснимую душевную тишину, то странную тревогу, то стремление вдаль, то, чаще всего, бодрость, силу и радость.

Национально-русскими чертами наделены в «Записках охотника» не только крестьяне; русскими людьми по натуре являются у Тургенева и некоторые помещики, избежавшие растлевающего влияния крепостного права. Петр Петрович Каратаев - не менее русский человек, чем крестьяне; недаром рассказ о нем первоначально назывался «Русак». И он также жертва крепостного права: его сгубила любовь к чужой крепостной девушке, на которой он не может жениться из-за дикого самодурства ее владелицы. Национальные черты характера подчеркнуты и в моральном облике Чертопханова. Он великолепен в своей природной гордости, независимости и инстинктивном чувстве справедливости. Он помещик, но он не крепостник. Такова же Татьяна Борисовна, патриархальная помещица, но в то же время простое существо с прямодушным русским сердцем. Антинационально, по Тургеневу, само крепостное право. Помещики, не являющиеся типичными крепостниками, представляются ему живой силой русского общества. Он направляет свои удары не против дворянства в целом, а только против помещиков-крепостников. В отличие от революционных демократов, Тургенев надеялся на русское дворянство, стремясь обнаружить в нем здоровые элементы.

6. «Рудин» первый тургеневский роман.
«Рудин» - первый роман Тургенева. Это известно всем, но, как ни странно для современного читателя, этого не знал Тургенев, когда писал и печатал «Рудина». В 1856 году в журнале «Современник», где «Рудин» впервые был опубликован, он назывался повестью. Только в 1880 году, выпуская в свет новое издание своих сочинений, Тургенев возвел «Рудина» в высокий ранг романа. Может показаться, что, назвать ли произведение повестью, назвать ли его романом, разница невелика. Читатели иной раз полагают, что роман - это большая повесть, а повесть - это маленький роман. Но не так обстояло дело для Тургенева. В самом деле, «Вешние воды» крупнее «Рудина» по объему, но это повесть, а не роман. Дело, значит, не в объеме, а в чем-то более важном. В предисловии к своим романам Тургенев сказал: «...Я стремился, насколько хватало сил и умения, добросовестно и беспристрастно изобразить и воплотить в надлежащие типы и то, что Шекспир называет «the bogi and pressure of time» («самый образ и давление времени)», и ту быстро изменявшуюся физиономию русских людей культурного слоя, который преимущественно служил предметом моих наблюдений». Конечно, и в повестях Тургенева были типические образы, и там были изображены люди своей страны и своего времени, но в центре внимания там была частная жизнь людей, волнения и тревоги их личного существования. В отличие от повестей каждый роман Тургенева представлял собою какой-либо существенный эпизод умственной жизни русского общества, и в сумме своей романы Тургенева отражают историю идейных исканий образованных русских людей от сороковых до семидесятых годов прошлого столетия.

За героем первого романа Тургенева Дмитрием Рудиным давно закрепилось прозвище «лишний человек», хотя этим именем он в романе не назван. Происходит этот термин от повести Тургенева «Дневник лишнего человека» (1850). Впрочем, герой этой повести очень мало напоминает Рудина. Лишним он назван только из-за своей неудачливости, из-за того, что, погруженный в себя, изъеденный болезненной мнительностью и раздражительностью, он проглядел свою жизнь и счастье. Он - лишний в прямом смысле слова, а это совсем не то, что имели в виду современники Тургенева, когда, переосмыслив его название, заговорили о «лишних людях» как о характерном и значительном явлении русской жизни. Гораздо ближе к Рудину герой рассказа «Гамлет Щигровского уезда» (1850) из «Записок охотника». Это человек глубокий и серьезный, он думает о судьбах своей страны и о том, какую роль он сам может сыграть в русской жизни. Он философски образован и умен, но он оторван от жизни родной страны, не знает ее потребностей и нужд, горько страдает из-за своей ненужности и желчно смеется над своей беспочвенностью. Однако самое стремление найти себе место в русской жизни представляется Тургеневу проявлением живой силы. Унижающий себя, герой не унижен поэтому автором. Это один из тех образованных молодых дворян, которые не могут найти себе места ни среди практических помещиков, поглощенных своим хозяйством, ни среди чиновников, ни на военной службе. Для этого они слишком умны, слишком высоки. Но они не могут найти и другого занятия, которое было бы достойно их, и обречены поэтому на бездействие. Положение их мучительно, они постепенно привыкают к нему и в своих страданиях, в недовольстве собой начинают видеть признак исключительности натуры, а в постоянном самоунижении, в умении придирчиво и сурово анализировать свою личность и находить в себе недостатки и пороки, порожденные вынужденной праздностью, они приучаются, наконец, находить горькую отраду.

В условиях того времени, когда писались повести Тургенева, это значило, что социально-политический строй России, крепостной застой, гнет самодержавия не открывали перед личностью возможностей выхода на простор общественной жизни, и мыслящие, образованные люди вынуждены были сосредоточиться на себе самих. В этом причина их одностороннего развития: они были не подготовлены или, лучше сказать, волею обстоятельств они не были допущены к живому историческому делу. Вот почему, по мысли героя, эти люди виноваты без вины. Впрочем, дело для Тургенева было не только в том, виновны эти люди или невиновны, а еще и в том, нужны ли они были для России, принесли ли они пользу своей стране. Русская девушка, «уездная барышня» с тревогой и надеждой ждет появления такого человека, который мог бы вывести ее из узкого круга домашней жизни с ее повседневными заботами. Он явился, и ей кажется, что его устами говорит сама истина, она увлечена и готова следовать за ним, как бы труден ни был его путь. «Все - и счастье, и любовь, и мысль - все вместе с ним нахлынуло разом...» Любовь и мысль - вот характерное для Тургенева сочетание, объясняющее душевный строй его героини. Для тургеневской девушки слово «любовь» много значит - это для нее пробуждение ума и сердца; ее образ наполняется у Тургенева широким смыслом и становится как бы воплощением молодой России, ожидающей своего избранника. Оправдает ли он ее надежды, станет ли он тем человеком, который нужен родной стране, - таков был главный вопрос. В «Переписке» он был поставлен, ответ был дан в «Рудине». «Переписка» стоит в преддверии тургеневского романа. Здесь уже многое было разъяснено, следовало подвести художественные итоги. «Рудин», опубликованный в одном году с «Перепиской», явился итогом целой серии рассказов и повестей Тургенева о «лишнем человеке». Современники сразу обратили на это внимание, они почувствовали обобщающий характер произведения и даже раньше, чем сам Тургенев, стали называть его романом.

В этот кружок входили замечательные юноши; среди них, кроме главы кружка Станкевича, были Виссарион Белинский, Михаил Бакунин, Константин Аксаков и некоторые другие молодые люди, не столь даровитые, но, во всяком случае, незаурядные. Обаятельный и чистый сердцем Станкевич, человек необыкновенно и разнообразно одаренный, философ и поэт, объединял всех. Станкевич ушел из жизни раньше других (он прожил неполных 27 лет), опубликовал около тридцати стихотворений и трагедию в стихах «Василий Шуйский», но друзья после его смерти рассказали о его личности и о его идеях, была опубликована его переписка, не менее значительная по содержанию, чем иные философские трактаты. Что значил Белинский для русской литературы и общественной мысли - известно всем. Константин Аксаков, разойдясь во взглядах со своими друзьями, стал одним из самых крупных деятелей славянофильского направления. Михаил Бакунин справедливо слыл в кружке Станкевича глубоким знатоком философии. Уехав в 1840 году за границу, он стал участником международного революционного движения и теоретиком русского народничества и анархизма. Интересная и сложная личность Бакунина имеет для нас особый интерес, так как, по свидетельству современников и самого Тургенева, некоторые черты характера молодого Бакунина отразились в образе Рудина. Разумеется, художественный образ у великих писателей никогда не бывает точной копией того человека, который послужил толчком к его созданию. Облик реального человека видоизменяется в духе художественного замысла всего произведения, дополняется чертами других людей, близких по характеру, привычкам, взглядам, общественному положению, и превращается в обобщенный художественный тип. Так было и в романе Тургенева. Покорский живо и близко напоминал Станкевича, но это был не только Станкевич, в нем просвечивал и облик Белинского. Рудин напоминал Бакунина, но это был не только Бакунин, хотя черты психологического сходства героя с прототипом бросались в глаза. У Бакунина было стремление играть первые роли, была любовь к позе, к фразе, была рисовка, граничившая иной раз с самолюбованием. Друзья жаловались порой на его бесцеремонность, на склонность, правда из самых добрых побуждений, вмешиваться в личную жизнь своих приятелей. Говорили о нем, что это человек с чудесной головой, но без сердца. Как видим позже, все это так или иначе нашло отражение в образе Дмитрия Рудина, и в то же время это были черты не одного только Бакунина, но и других людей его круга и воспитания. Словом, Рудин - не портрет одного лица, а образ собирательный, обобщенный, типический.

Завязка романа относится к началу 40-х годов, финал точно датирован - 26 июня 1848 года, когда Рудин погибает на революционной баррикаде в Париже. Роман Тургенева (и это характерно не только для «Рудина») построен необыкновенно просто и строго. Несмотря на то что события в романе совершаются на протяжении нескольких лет, действие в нем сжато до нескольких дней. Показан день приезда Рудина в усадьбу Ласунской и следующее утро, потом после двухмесячного перерыва - объяснение Рудина с Натальей, на другое утро - свидание у Авдюхина пруда, и в тот же день Рудин уезжает. Главное действие романа на этом, в сущности, заканчивается, далее уже подводятся итоги. Все немногочисленные второстепенные персонажи романа прямо или косвенно соотносятся с Рудиным: одни воплощают ту бытовую среду, в условиях которой приходится жить Рудину, другие обсуждают его личность, его поступки, его ум и натуру и тем самым освещают его образ с разных сторон, с разных точек зрения. Все действие романа, последовательность эпизодов, сюжетные перипетии, - все подчинено задаче оценки исторической роли Рудина и людей его типа.

Появление главного героя тщательно подготовлено краткой, но исчерпывающе точной обрисовкой социально-бытовой среды, в условиях которой он живет и с которой находится в сложных, чаще всего враждебных, отношениях. Среду Тургенев понимает очень широко - это вся Россия в ее тогдашнем состоянии: крепостное право, лютая бедность деревни, нищета, почти что вымирание. В первой же главке романа помещица Липина, остановившись на краю деревеньки у ветхой и низкой избы, справляется о здоровье хозяйки, которая «жива еще», но вряд ли поправится. В избе тесно, душно и дымно, сердобольная помещица принесла чаю и сахару, но в хозяйстве нет самовара, присмотреть за больной некому, в больницу везти уже поздно. Это крестьянская Русь. А рядом в лице Липиной, Волынцева, Лежнева - помещики, добрые, либерально настроенные, стремящиеся помочь крестьянам (у Липиной - больница). Тут же, в ближайшем соседстве, - помещики иного склада, представленные Ласунской. О ней мы узнаем сначала со слов Лежнева. По понятиям Ласунской, больницы и училища в деревне - это все пустые выдумки: нужна только личная благотворительность, ради собственной души, не более того. Так рассуждает, впрочем, не она одна. Умный Лежнев понимает, что Ласунская не одинока, что она поет с чужого голоса. Есть, значит, учителя и идеологи дворянского консерватизма; с их голоса поют все Ласунские во всех губерниях и уездах Российской империи. Наряду с этими главными силами сразу же появляются фигуры, представляющие их бытовое окружение: с одной стороны - это нахлебник и фаворит богатой помещицы и с другой - разночинец-учитель, живущий в той же среде, но чужой, даже во многом враждебный ей, пока еще инстинктивно. Чувствуется, что нужен только повод, чтобы его отталкивание от косной среды стало сознательным убеждением. Так на протяжении нескольких страниц, в одной только главке, воссоздается расстановка общественных сил, возникает социальный фон, на котором выделяются в последующем повествовании индивидуальности, личности, характеры.

Прежде всего появляется Дарья Михайловна Ласунская: ее появление подготовлено, как мы помним, суждением Лежнева о ней, теперь читатель знакомится с этой знатной и богатой барыней подробно и обстоятельно. Он узнает важные факты жизни и главные свойства характера светской львицы прежних времен и былой красавицы, о которой некогда «бряцали лиры». Автор рассказывает о ней скупыми словами и с легким оттенком презрительной иронии - верный признак того, что она существует для автора и для читателей не сама по себе, не как самодовлеющий персонаж, а только как деталь социально-бытового фона, как олицетворение среды, враждебной повествователю и главному герою, появление которого ожидает читатель. Фигуры такого назначения не пользуются большими правами в повествовании: им не дано сложного внутреннего мира, их не окружает лирическая атмосфера, автор их не анализирует, не заставляет их постепенно раскрывать свою личность перед читателем, он сам рассказывает о них все, что нужно, притом рассказывает кратко и точно, без элегических размышлений и поэтических недомолвок.

Примерно таков же метод обрисовки и другого персонажа - Африкана Семеновича Пигасова, хотя фигура эта не лишена серьезного значения и имеет свою историю в творчестве Тургенева. Тип раздраженного неудачника, озлобленного против всего и всех, ни во что не верящего, желчного умника и краснобая интересовал Тургенева едва ли не с самого начала его творческого пути. Такие люди на первый взгляд противостоят среде и возвышаются над нею, на самом же деле эти доморощенные Мефистофели нисколько не выше тех людей, над которыми насмехаются, они плоть от плоти и кость от кости этой же среды. Больше того, они часто выступают в незавидной роли шутов и нахлебников, пусть даже высшего разбора, и в этом нет ничего удивительного: бесплодный скептицизм по самой природе своей находится в опасном родстве с шутовством. В прежних произведениях Тургенева ближе всего к Пигасову по общему характеру и по роли в повествовании был Лупихин из «Гамлета Щигровского уезда». Умный и злой, с беглой и едкой улыбкой на искривленных губах, с дерзкими прищуренными глазками и подвижными чертами лица, он приковывает к себе вначале внимание ядовитыми и смелыми насмешками над уездным мирком. Однако, как и в «Рудине», его истинная роль выясняется очень скоро. Это не больше чем озлобленный неудачник, это посредственность с явственно проступающими чертами приживальщика. К тому же в обоих произведениях истинная цена такого персонажа сразу выясняется при сопоставлении с подлинным героем повествования, который действительно, а не только внешне выделяется из окружающей среды и в чьей судьбе есть подлинный трагизм, а не те черты комической неудачливости, которыми Тургенев без сожаления метит людей лупихинско-пигасовского типа. Итак, выводя на сцену Пигасова, Тургенев готовит фон, на котором должен выделиться Рудин. Скептику будет противопоставлен энтузиаст, смешному неудачнику - трагический герой, уездному говоруну - талантливый оратор, изумительно владеющий музыкой красноречия.

Вслед за этим в романе возникают другой антагонист главного героя, его соперник в любви, и героиня романа. Ее суд и должен будет решить вопрос об исторической значительности человека рудинского типа. С появлением этих персонажей перо Тургенева заметно меняется. Он не спешит рассказывать о них, точно не интересуется ими вовсе. Но это у Тургенева всегда признак глубокой личной заинтересованности. К своему любимому герою он всегда присматривается медленным, пристальным взглядом и заставляет читателя внимательно обдумывать каждое слово героя, каждый его жест, его малейшее движение. В особенности это относится к тургеневским героиням, в данном случае к Наталье. О ней мы сначала не знаем решительно ничего, кроме ее возраста, да кроме того еще, что она сидит у окна за пяльцами. Но первый же штрих, отмеченный автором, незаметно располагает нас в ее пользу. Пандалевский, фаворит Ласунской, играет на рояле, Наталья слушает его со вниманием, но потом, не дослушав, опять принимается за работу. Мы догадываемся по этому короткому замечанию, что она любит и чувствует музыку, но игра такого человека, как Пандалевский, не может взволновать и увлечь ее.

О Волынцеве, как и о Наталье, Тургенев ведет повествование в тоне сердечной заинтересованности, но метод обрисовки Волынцева все же существенно иной: в его изображение Тургенев вносит некий снижающий оттенок снисходительного участия. Едва Волынцев появляется рядом с Натальей, как читатель сразу же по скупым, но много говорящим замечаниям романиста узнает, что этот красивый человек с ласковыми глазами и прекрасными темно-русыми усами, быть может, и хорош сам по себе, и добр, и честен, и способен к преданной любви, но явно отмечен печатью какой-то внутренней ущербности: он понимает свою ограниченность и хотя несет ее с полным достоинством, но не может подавить неуверенность в себе; он заранее ревнует Наталью к знатному гостю, которого ожидают у Ласунской, и эта ревность не от сознания собственных прав, а от чувства своего бесправия. Внешне Волынцев похож на свою миловидную и добрую сестру, Липину, которая глядела и смеялась, как ребенок, но Тургенев не случайно замечает, что в чертах его лица было меньше игры и жизни и глаза его глядели как-то грустно. Если прибавить к этому, что Наталья с ним ровна, ласкова и глядит на него дружелюбно, но не больше того, то характер любовной истории, которая должна разыграться в дальнейшем развитии романа, тем самым уже определен. С появлением настоящего героя, которого ждет читатель, неустойчивое равновесие в отношениях Натальи и Волынцева неизбежно должно будет нарушиться.

Теперь подготовлено движение сюжета, намечена среда, обрисован фон, силы расставлены, свет и тени, падающие на персонажей, распределены обдуманно и точно, все подготовлено к появлению главного героя, именем которого назван роман, - и в финале главы лакей может возвестить наконец, точно в театре: «Дмитрий Николаевич Рудин!»

Появление Рудина в романе автор обставляет такими деталями, которые сразу должны показать соединение в этом человеке разнородных свойств. На протяжении первых же фраз мы узнаем, что Рудин высок ростом, но несколько сутуловат, у него быстрые темно-синие глаза, но они блестят «жидким блеском», у него широкая грудь, но тонкий звук голоса Рудина не соответствует его росту и его широкой груди. Самый момент появления этого высокого интересного человека, курчавого и смуглого, с неправильным, но выразительным и умным лицом, появления, так тщательно подготовленного, вызывает ощущение эффектности и яркости. И опять-таки ощущение какого-то внешнего несоответствия производит такая мелочь: платье на нем было не ново и узко, словно он из него вырос.

Впечатление, произведенное на читателя этими мелкими подробностями, в дальнейшем если не сглаживается, то, во всяком случае, перевешивается настоящим апофеозом умственной мощи Рудина. В споре с Пигасовым он одерживает быструю и блестящую победу, и эта победа не только Рудина лично, но тех передовых сил русской мысли, своеобразным адвокатом которых Рудин в этой сцене выступает.

Рудин, воспитанник философских кружков 30-х годов, прежде всего отстаивает самую необходимость и законность философских обобщений. Преклонению перед фактами он противопоставляет значение «общих начал», то есть теоретического фундамента всех наших знаний, всей нашей образованности. Спор Рудина с Пигасовым приобретает особую знаменательность: русские мыслители создавали свои философские системы в борьбе с «практическими людьми» (практическим человеком называет себя Пигасов), в спорах со скептиками (скептиком называет Пигасова Рудин). И тем и другим интерес к философии казался ненужной и даже опасной претензией. Здесь Рудин выступает как верный ученик Станкевича и Белинского, отстаивавших глубочайшую важность философских основ науки, и не только науки, но и практики, «Общие начала» нужны были Рудину и его друзьям для решения коренных вопросов русской жизни, русского народного развития. Теоретические Построения, как мы помним, связывались у них с исторической практикой и вели к обоснованию деятельности. «Если у человека нет крепкого начала, в которое он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо, как может он дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа?» - спрашивал Рудин. Дальнейшее развитие его мысли было прервано злобной выходкой Пигасова, но несколько слов, которые Рудин успел сказать, ясно показывают, куда направлялась его мысль: «...как может он знать, что он должен сам делать, если...» Речь, следовательно, идет о деятельности, основанной на понимании потребностей, значения и будущности своего народа. Вот о чем заботились Рудины, вот ради чего они отстаивали необходимость общих философских «начал».

Для Рудина и ему подобных развитие личности, индивидуальности с ее «самолюбием» и «эгоизмом», говоря словами самого Рудина, было подготовительной ступенью и предварительным условием для деятельного стремления к общественным ценностям и целям. Личность в процессе своего развития приходит к самоотречению ради общего блага - в это твердо верили люди 30-40-х годов. Об этом не раз писали Белинский и Станкевич. Об этом же говорит в романе Рудин, доказывая, что «человек без самолюбия ничтожен, что самолюбие - архимедов рычаг, которым землю с места можно сдвинуть, но что в то же время тот только заслуживает название человека, кто умеет овладеть своим самолюбием, как всадник конем, кто свою личность приносит в жертву общему благу». К афоризмам Рудина можно привести немало параллелей из статей и писем людей круга Станкевича - Белинского. В сознании культурных читателей тургеневского времени такие параллели возникали сами собой, и образ Рудина связывался с лучшими деятелями русской культуры недавнего прошлого. Все это поднимало Рудина на пьедестал, совершенно недосягаемый для скептических острот какого-нибудь Пигасова.

При всем том Тургенев не забывает и о человеческих слабостях Рудина - о его самолюбовании, о некотором даже актерстве, рисовке, любви к красивой фразе. Все это выяснится впоследствии. Чтобы заранее подготовить читателя к восприятию этой грани личности Рудина, Тургенев, верный своему принципу многозначительных подробностей, вводит такой небольшой эпизод: тотчас после глубоких и волнующих слов о самолюбии и общем благе, об эгоизме и его преодолении Рудин подходит к Наталье. Она в замешательстве встает: видимо, Рудин в ее глазах уже и сейчас - человек необыкновенный. Волынцев, сидевший подле нее, тоже поднимается с места. Перед этим Басистов с жаром отклонил очередную враждебную Рудину остроту Пигасова. Совершенно очевидно: Рудин имел явный успех у своей аудитории; это даже больше, чем успех, это почти потрясение. Заметил ли все это Рудин, важно ли ему это, или, быть может, увлеченный высоким смыслом своих слов, он совершенно забыл о себе, о своем самолюбии? От того или иного поведения Рудина в этот момент будет многое зависеть в оценке его натуры. Едва заметный штрих в тургеневском повествовании помогает читателю сделать нужный вывод.

«- Я вижу фортепьяно, - начал Рудин мягко и ласково, как путешествующий принц, - не вы ли играете на нем?»

Здесь все значительно: и мягкая ласковость интонаций Рудина, который знает свою силу и теперь, любуясь собой, точно боится подавить собеседницу своим величием, и прямая авторская оценка позы, жеста и самочувствия Рудина - как «путешествующий принц». Это важный, едва ли не переломный момент повествования: главного героя впервые коснулось жало авторской иронии. Но это, разумеется, не последнее и не решающее впечатление.

Следует рассказ Рудина о его заграничном путешествии, его общие рассуждения о просвещении и науке, его блестящая импровизация, его поэтическая легенда, заканчивающаяся философским афоризмом о вечном значении временной жизни человека. Большими словами характеризует автор едва ли не высшую тайну, которой владел Рудин, - тайну красноречия, и в авторском тоне сквозит восхищение. Затем передается впечатление, произведенное Рудиным на каждого из его слушателей, - в тоне суховатого отчета, который, однако, говорит сам за себя: Пигасов в злобе уходит раньше всех, Липина удивляется необыкновенному уму Рудина, Волынцев соглашается с ней, и лицо его становится еще более грустным. Басистов всю ночь напролет пишет письмо другу, Наталья лежит в постели и, не смыкая глаз, пристально глядит в темноту... Но вместе с тем «путешествующий принц» не забыт, впечатление какой-то разорванности внешнего портрета Рудина тоже осталось, как и впечатление необычности авторского тона, вбирающего в себя разнообразные оттенки - от восхищения до насмешки. Так утверждается двойственность героя и возможность, даже неизбежность двойственного к нему отношения. Это было сделано автором на протяжении одной - третьей - главы, в ней предсказан дальнейший ход событий, и последующее изложение воспринимается уже как естественное развитие всего заложенного здесь.

Но задача оценки Рудина еще не кончена. Главное испытание впереди. Это испытание любовью. А для Рудина, романтика и мечтателя, любовь не просто земное чувство, пусть даже возвышенное, это особое состояние души, налагающее важные обязательства, это драгоценный дар, который дается избранным. Вспомним, что в свое время, узнав о юношеской любви Лежнева, Рудин пришел в восторг неописанный, поздравил, обнял друга и принялся толковать ему всю важность его нового положения. Теперь же, узнав о любви Натальи и признавшись в любви сам, Рудин оказывается, однако, в положении, близком к комическому. Он говорит о своем счастье, точно стремится убедить себя самого. В сознании важности своего нового положения он совершает тяжелые эгоистические бестактности, которые в его собственных глазах принимают вид возвышенной прямоты и благородства. Он приезжает, например, к Волынцеву, чтобы рассказать ему о своей любви к Наталье... И все это очень быстро, в течение каких-нибудь двух дней, завершается катастрофой у Авдюхина пруда, когда Наталья рассказывает, что мать проникла в их тайну, решительно не согласна на их брак и намерена отказать Рудину от дома, а Рудин на вопрос, как им следует поступить, произносит роковое «покориться!».

Теперь «разоблачение» Рудина, казалось бы, завершено окончательно, но в последней главе и в эпилоге с коротким добавлением к нему о гибели Рудина все становится на свои места. Прошли годы, забылись старые обиды, настало время для спокойного и справедливого суда. К тому же, не выдержав одного испытания - испытания счастьем, Рудин выдержал другое - испытание бедой. Он так и остался нищим, он гоним властями; в эпилоге романа прежний обвинитель Рудина Лежнев горячо защищает своего друга от его самообвинений. «Не червь в тебе живет, не дух праздного беспокойства: огонь любви к истине в тебе горит...» В эпилоге снимается с Рудина все смешное, все мелкое, и образ его предстает наконец в своем историческом значении. Лежнев преклоняется перед Рудиным как перед «бесприютным сеятелем», «энтузиастом», Рудины, по его мнению, нужны...

Решению главного вопроса - о роли героя в жизни русского общества - подчинен в романе Тургенева и метод изображения внутренней жизни персонажей. Тургенев вскрывает только такие черты внутреннего мира героев, которые необходимы и достаточны для их понимания как социальных типов и характеров. Поэтому романист не интересуется резко индивидуальными чертами внутренней жизни своих героев и не прибегает к детальному психологическому анализу.

В «Современнике» вслед за «Рудиным» появилась рецензия Чернышевского на «Детство и отрочество» и военные рассказы Л. Толстого. Как известно, Чернышевский в ней дал глубокое определение психологизма Толстого как «диалектики души»: Толстой «не ограничивается изображением результата психического процесса, - его интересует самый процесс...» Психологический метод Тургенева совсем иной, у него другая задача. Его сфера - это как раз то, о чем говорит Чернышевский, перечисляя писателей, не похожих на Толстого, - именно «очертания характеров», понятых как результат «общественных отношений и житейских столкновений». Тургенев не рассказывает о «таинственнейших движениях» человеческой души, он большей частью показывает лишь выразительные приметы внутренней жизни.

Возьмем для примера наиболее психологически насыщенный эпизод «Рудина» - свидание у Авдюхина пруда, потрясшее Наталью и перевернувшее ее жизнь. Эту психологическую катастрофу Тургенев рисует простейшими средствами - изображением мимики, жеста, тона. Когда Рудин приближается к Наталье, он с изумлением видит новое выражение ее лица: брови ее были сдвинуты, губы сжаты, глаза глядели прямо и строго. Тургеневу вполне достаточно этого для передачи душевного состояния Натальи. Его не интересуют зыбкие переходы и переливы чувств, ему не нужны авторские комментарии к внутреннему миру героини в данный момент. Его занимают лишь те главнейшие проявления ее чувств и мыслей, которые соответствуют твердым очертаниям ее характера.

То же и в дальнейшем, на всем протяжении этой сцены. Рассказ о том, что произошло накануне этой встречи (наушничество Пандалевского, разговор с матерью), Наталья произносит каким-то ровным, почти беззвучным голосом - признак высшего напряжения: она ждет решающего слова Рудина, которое должно определить ее судьбу. Рудин произносит «покориться», и отчаяние Натальи достигает высшей точки. Внешне это выражено только тем, что она медленно повторила это страшное для нее слово, и губы ее побледнели. После слов Рудина о том, что им не суждено жить вместе, Наталья вдруг закрыла лицо руками и заплакала, то есть сделала то самое, что сделала бы каждая девушка на ее месте. Но это единственная во всей сцене дань женской слабости. Далее начинается перелом, следует почти что одна за другой верные приметы сильного, решительного характера, и Наталья покидает Рудина. Он пытается удержать ее. Минута колебания...

«- Нет, - промолвила она наконец...» Слово «наконец» обозначает здесь большую психологическую паузу, которую с прозорливостью, граничащей с ясновидением, заполнил бы Лев Толстой, но этого не будет делать Тургенев: ему важен самый факт психологической паузы, обозначающей внутреннюю борьбу, ему важно завершение этой борьбы - она закончилась в полном соответствии с характером Натальи.

В романе Тургенева даже изображение природы помогает уяснить характер человека, проникнуть в самое существо его натуры. Наталья, накануне любовного объяснения с Рудиным, сходит в сад. Она чувствует странное волнение, и Тургенев вводит пейзажный аккомпанемент ее чувству, как бы переводит это чувство на язык пейзажа. Стоит жаркий, светлый, лучезарный день: не закрывая солнца, несутся дымчатые тучи, которые по временам роняют обильные потоки внезапного и мгновенного ливня. Возникает сверкающий алмазами дождевых капель радостный и в то же время тревожный пейзаж, но тревога в конце концов сменяется свежестью и тишиной. Это как бы «пейзаж» души Натальи, не переводимый на язык понятий, но по своей прозрачной ясности и не нуждающийся в таком переводе.

В сцене у Авдюхина пруда мы видим пейзаж противоположного характера, но того же смысла и назначения. Заброшенный пруд, переставший уже быть прудом, расположен возле дубового леса, давно вымершего и засохшего. Жутко смотреть на редкие серые остовы громадных деревьев. Небо покрыто сплошными тучами молочного цвета, ветер гонит их, свистя и взвизгивая. Плотина, по которой взад и вперед ходит Рудин, поросла цепким лопушником и почернелой крапивой. Это рудинский пейзаж, и он так же принимает участие в оценке характера и натуры героя, как осенний ветер - в эпилоге - в оценке его судьбы.

Какова же в конечном итоге оценка рудинского типа? Тургенев думал назвать свой роман «Гениальная натура», и в этом названии, по замыслу Тургенева, одинаково важны были обе его части. В середине прошлого века, когда писался роман, слово «гениальный» обозначало не совсем то, что в наши дни. Под «гениальностью» разумели тогда вообще умственную одаренность, широту взгляда, высокие запросы духа, бескорыстное стремление к истине. Это все было у Рудина, и даже Лежнев, ясно видевший недостатки своего бывшего друга, эти его качества признавал. Зато «натуры», то есть твердости воли, умения преодолевать препятствия, понимания обстановки, - этого у Рудина не было. Он умел зажигать людей, но не мог вести их за собой: он был просветитель, но не был преобразователь. В нем была «гениальность», но не было «натуры».

В 1860 году Тургенев включил роман в собрание своих сочинений и дописал его финальный эпизод. «Бесприютный скиталец», не нашедший себе дела в России, кончил жизнь на парижской баррикаде во время июньского восстания 1848 года. Человек, который испугался запрета Дарьи Михайловны Ласунской, не побоялся пушек, громивших баррикады, и ружей венсенских стрелков.

Это не значит, что он стал революционным борцом, но он оказался способен к героическому порыву. Еще до того как был дописан эпилог, читателю стало ясно, что Рудин прожил свою жизнь не напрасно, что он был нужен России, что его проповедь будила потребность в новой жизни. Недаром Некрасов сразу после появления романа в журнале сказал важные слова о Рудине как о личности «могучей при всех слабостях, увлекательной при всех своих недостатках». В романе Рудина признал своим учителем разночинец Басистов, честный и прямой человек, принадлежащий к тому кругу и к тому поколению, которому суждено было сменить Рудиных в дальнейшем развитии русской общественной мысли и освободительного движения.

Эта смена сопровождалась идейной борьбой «отцов и детей». В изменившихся условиях конца 50-х - начала 60-х годов, в пору общественного подъема на смену «лишним» выдвинулись «новые люди», суровые демократы-разночинцы, отрицатели и борцы. Когда они утвердились в жизни и литературе, образ Рудина потускнел и отодвинулся в тень. Но прошли годы, и Рудина вновь вспомнили молодые революционеры 70-х годов. В голосе тургеневского героя один из них услышал «звон колокола, который звал нас проснуться от глубокого сна», другой - в письме, перехваченном полицией, вспомнил о спорах, которые велись о Рудине в революционном кружке, и закончил восклицанием: «Дайте-ка нам теперь Рудина, и мы бы много сделали!..»

Снова прошли годы, многое вновь изменилось в русской жизни, и в 1909 году о Рудине сказал свое веское слово М. Горький, поставивший мечтательного и непрактичного тургеневского героя неизмеримо выше трезвых и положительных либерально-дворянских практиков его времени. «Мечтатель - он является пропагандистом идей революционных, он был критиком действительности, он, так сказать, пахал целину, - а что, по тому времени, мог сделать практик? Нет, Рудин лицо не жалкое, как принято к нему относиться, это несчастный человек, но - своевременный и сделавший немало доброго».

Каждое поколение читает «Рудина» по-своему. Так всегда бывает с великими произведениями, в которых жизнь изображена многосторонне и показана в ее историческом значении. Такие произведения будят мысль и становятся для нас не памятником старины, а нашим неумирающим прошедшим.

Другая категория лиц, обрисованных Тургеневым в «Записках» — крестьяне, которые должны тянуть лямку крепостничества. В этом случае автор показал русскому обществу новый мир во всей его наготе, мир людей, на труде которых зиждилась могущественная Россия.

Типы мужиков, нарисованных автором, являются бедными, неопрятными, беспечными и ленивыми. Но как только они выбиваются из своего бедственного положения, они становятся трудолюбивыми хозяевами. Будучи недалеким и простоватым с виду, мужик на деле оказывается хитрым. Мужик флегматичен, но в то же время упрям, груб, а иногда и жесток. Если ему удается добиться более высокого положения, мужик нередко гордо и даже с презрением относится к меньшему брату, но к барину постоянно питает благоговение и всегда высказывает рабскую покорность. Правда, невежество и наклонность к пьянству доводят его до гибели, однако он равнодушен ко всему: к своему и чужому горю и даже к смерти. Но в мужике легко можно заметить и симпатичные стороны «скрытой добродетели», поэтому он возбуждает сочувствие, жалость.

Тургенев отлично понимал, почему так, а не иначе складывался характер мужика, а потому его произведение послужило ярым протестом против крепостного права, против деспотического отношения помещиков к крепостным, против ненормального положения крестьянина и, главным образом, против распространившегося мнения, что мужик не способен чувствовать, что он — не человек. Некоторые крестьяне добились сравнительно лучшего материального положения и сделались вполне зажиточными хозяевами. Это крестьяне-практики, такие как Хорь в рассказе «Хорь и Калиныч» и Николай Иванович, герой рассказа «Певцы».

О Хоре Тургенев отзывается следующим образом: «Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист; он … обстроился, накопил деньжонку, ладил с барином и прочими властями; Хорь расплодил большое семейство, покорное и единодушное, Хорь насквозь видел г-на Полутыкина … Калиныча любил и оказывал ему покровительство … говорил Хорь мало, посмеивался и разумел про себя … » Сам барин называет Хоря умным мужиком; и действительно, он оказываетcя дальновидным человеком. Хорь ясно сознает, что ему лучше быть вдали от барина и, благодаря своей находчивости и здравому смыслу, получает позволение поселиться в лесу, на болоте. Хорь вполне убежден, что барин мечтает исключительно о том, чтобы получить с него как можно больше оброку, и Хорь исправно вносит помещику по сто рублей в год. Промышляя «маслишком и дегтишком», Хорь скопил деньжонки, но на волю не выкупается из-за особых расчетов.

Он полагает, что ему выгоднее быть за барином, «попадешь совсем в вольные люди — тогда кто без бороды живет, тот и будет Хорю набольший». Следует заметить, что Хорь не любит высказывать своих мнений о свободе, и автор говорит про Хоря: «Крепок ты на язык и человек себе на уме». С презрением он смотрит на женщин, которые, по его мнению, должны быть постоянно в полной зависимости от мужчин. Отличительной чертой Хоря является его отношение к барину-помещику. Он как будто сознает несправедливость ненормальных отношений между барином и мужиком.

Так, Хорь спорит с Калинычем, доказывает ему, что барин должен дать Калинычу на сапоги, так как постоянно тот таскает его на охоту. К автору рассказа Хорь в разговоре относится как-то снисходительно-иронически. «А что, утебя своя вотчина есть?» — Есть. — «Что же, ты, батюшка, живешь в своей вотчине?» .; Живу. — «А большей, чай, ружьем пробавляешься?» — Признаться, да. — «Хорошо, батюшка, делаешь. Стреляй себе на здоровье тетеревов, да старосту меняй почаще». Вывод Хоря очень прост: барину живется очень легко на свете; ему делать нечего, так как за него другие делают; пусть себе забавляется.

Ярким типом практика-хозяина служит Николай Иванович, герой рассказа «Певцы». Тургенев говорит о нем, что «у него много здравого смысла; ему хорошо знаком и помещичий быт, и крестьянский, и мещанский. Он знает толк во всем, что важно или занимательно для русского человека: в лошадях и в скотине, в лесе, в кирпичах, в посуде, в красном товаре и в кожевенном, в песнях и в плясках». Николая Ивановича знают во всем околотке, как приветливого и добродушного хозяина, а потому в его кабаке всегда можно найти много гостей. Своими симпатичными чертами Николай Иванович снискал себе расположение окружающей среды и даже пользовался известным влиянием. Так, «его соседи уважают … он известного конокрада заставил возвратить лошадь, которую тот свел со двора у одного из его знакомых, образумил мужиков соседней деревни, не хотевших принять нового управляющего».

Однако из «Записок охотника» видно, что ничто не гарантировало практика-крестьянина от различных превратностей его зависимого положения. Примерам тому может служить Аким Семенов в рассказе «Постоялый двор». Он начал с извоза, разжился, завел постоялый двор, но страсть к бабам была главной причиной его несчастной судьбы. Будучи уже совершенно пожилым мужиком, Аким Семенов вдруг влюбился в молодую горничную барыни и женился на ней почти против ее воли. Жизнь четы течет мирно и спокойно, но неожиданно на Акима Семенова обрушивается несчастье, виновником которого является мелкий торговец Наум Иванович. Последнему удалось соблазнить жену Акима, а впоследствии этот негодяй на вытребованные от Авдотьи деньги Акима покупает его барыни постоялый двор, принадлежащий Акиму, причем купчая была написана на ее имя. Это обстоятельство производит удручающее впечатление на Акима, который весь теряется; его собственный постоялый двор, бывший в течение нескольких лет для него единственной доходной статьей, переходит во владение к чужому человеку на его собственные деньги. Кроме того, чужой человек покупает недвижимость не у него, а у его помещицы, которая бессовестно пользуется весьма сомнительным правом на имущество своих крепостных. Это горе окончательно свалило с ног Акима. От помещицы своей Аким ничего не может добиться, полагает, что он не в состоянии поправить беду.

С горя Аким два дня пьянствовал со случайно встретившимся ему дьячком Ефремом, отчаянным пьяницей. Под влиянием винных паров Аким решается отомстить новому владельцу и намерен поджечь двор, в который уже переселился Наум Иванович со своими работниками. Последний оказывается слишком дальновидным: он чутко спит и ловит Акима на месте преступления, причем тут же налицо оказывается тлеющая головня и кухонный нож. Акима сажают на ночь в подвал с намерением отвезти его на следующий день в город. Аким отрезвляется, и за ночь с ним происходит переворот: к Науму Ивановичу он уже не предъявляет претензии, но все обрушившиеся на него несчастья приписывает личным грехам, что и высказывает в следующих словах: «Лета мои старые, пора о душеньке своей подумать. Меня сам Господь вразумил. Вишь, я старый дурак, с молодой женой хотел в свое удовольствие пожить … Нет, брат-старик, ты сперва помолись да лбом оземь постучи, да потерпи, да попостись». Вот что говорил он Авдотье. И что же? Аким оставляет в покое Наума Ивановича и предается скитальческому образу жизни. «Везде, куда только стекаются богомольные русские люди, можно было увидеть его исхудавшее и постаревшее, но все еще благообразное лицо … Он казался совершенно спокойным и счастливым, и много говорили о его набожности и смиренномудрии те люди, которым удалось с ним беседовать».

Аким становится набожно-идеальным; он совершенно простил Наума Ивановича и Авдотью, которой он отдал все оставшееся имущество, и барыню. Другую категорию лиц составляют крестьяне-идеалисты, мечтатели, которые нисколько не заботятся об улучшении своего материального положения и вполне довольствуются тем, что имеют возможность жить и созерцать красоту Божьего мира. Сюда относятся два типа, нарисованных Тургеневым в «Записках»: Калиныч и Касьян с Красивой Мечи. Оба они поэтические натуры в русском народе. У Калиныча добродушный, ясный взор, вечно веселый и кроткий нрав; он — идеалист, романтик, совершенное дитя природы. Он людей не знает и никогда не узнает. Его благородная и нежная душа требует привязанности.

Он уважает и любит Хоря, а за барином ухаживает, как за ребенком. Чувство в нем пересиливает все прочие душевные силы. Он говорит с жаром обо всех предметах. Хозяйством Калиныч не занимается, так как его отвлекает охота с барином, к которому он относится с почтением и благоговением. Калиныч совершенно доволен своим положением, верит слепо, что все так должно быть и что все прекрасно. Ум Калиныча требует пищи; но образования он не получил, а на природу смотрит своеобразно. Он слепо верит разным явлениям природы, так как не у кого спросить об истинном их значении. Калиныч умеет заговаривать кровь, испуг, бешенство, выгонять червей; у него пчелы не мрут, у него рука легкая. Воли своей у Калиныча нет. Он чувствует себя хорошо под покровительством Хоря, к которому питает уважение и любовь. Так, «Калиныч вошел в избу с пучком полевой земляники в руках, которую он нарвал для своего друга, Хоря.

Старик радушно его приветствовал. Я с изумлением посмотрел на Калиныча: при знаюсь, я не ожидал таких непо зоологии: «У рыбы кровь холодная — рыба тварь немая. Она не боится, не веселится; рыба тварь бессловесная. Рыба не чувствует, в ней и кровь не живая». Всякую же лесную, полевую, речную, болотную, и луговую, и верховую, и низовую тварь убивать грех — пускай она живет на земле до своего предела». К человеку вообще Касьян не относится с особенным уважением, не потому, что «справедливости в человеке нет», но он верит и даже убежден, что имеется где-то блаженная страна, «где живет птица Гамаюн сладкогласная, и с деревьев лист ни зимой не сыплется, ни осенью, и яблоки растут золотые на серебряных ветках, и живет всяк человек в довольстве и справедливости». Дойти до этой страны Касьян никак не может, хоть много уж исходил, ища справедливости, как и «много других крестьян в лаптях ходят, по миру бродят, правды ищут». Касьян грамотен, хотя, понятно, необразован. При образовании он, вероятно, более страдал бы от своего положения. Он обучает грамоте свою дочь Аннушку. Но он немало огорчен и расстроен. В числе прочих крестьян и Касьяна внезапно переселили с родины на новое, чужое место. «Там», — говорит Касьян, — «у нас, на Красивой-то на Мечи, взойдешь ты на холм … и Господи, Боже мой а!. И реки-то, и луга-то, и лес!. А там церковь.А там опять пошли луга. Далеко видно, далече! Вот как далеко видно.Смотришь, смотришь! Ах ты право!. » Здесь же, в тесноте, оторванный от родного гнезда, Касьян совсем потерялся. Но, несмотря на все это, Касьян и философ, и поэт, и лекарь, и заговаривать умеет. Он знает свойство некоторых трав и лечит, но медицинские его убеждения имеют много общего с распространенной теорией самоисцеляющего действия природы. Так, он говорит: «Какая я лекарка, и кто может лечить? Это все от Бога. А есть … есть травы, цветы есть: помогают точно».

Из этих слов видно, что Касьян признает, что исцеление идет само собой, а человек может только способствовать ему или препятствовать, ставя его в те или иные условия. Если же человек не выздоравливает, то уж ничем нельзя помочь: Максиму-плотнику, например, нельзя было помочь, так как он был «не жилец на земле … Уж какому человеку не жить на земле, того и солнышко не греет, как другого, и хлебушек тому не впрок, — словно что его отзывает». К заговорам Касьян относится с большой осторожностью. «И помогают-то они, а грех», говорит он про нечистые травы: «и говорить о них грех. Еще с молитвой разве. Ну, конечно, есть и слова такие … А кто верует, спасется».

Так как у Касьяна не было возможности переменить свое положение, то он и затаил в себе душевные силы и живет больше в мечтательном мире, нежели в действительном, который его вовсе не удовлетворяет. Он мечтает очутиться в тех странах, где солнце светит приветливее, и «Богу человек видней, и поется то паднеи», где раздолье и Божья благодать, где каждый человек живет по справедливости и испытывает полное удовольствие. Таков Касьян, но и он — собственность хозяина-помещика. Т ретью группу составляют такие крестьяне, которых совершенно не коснулась цивилизация. Таков Бирюк. Плечистый, высокого роста, он обладает огромной физической силой. Мужики боятся его. Он не дает утащить вязанки хворосту.

В какую бы пору мужики ни пытались стащить что-нибудь, Бирюк всегда тут как тут, и его ничем нельзя подкупить. Бирюк не показывает себя жестоким по отношению к мужику: он только суров и строг. «Воровать никому не след», читает он нотацию пойманному на месте преступления мужику, хотя в глубине души, бесспорно, сочувствует бедняку, которого «нужда» и «голодуха» толкнули на воровство. Отпускает его Бирюк, однако не сразу. Он знает, что он тоже человек подневольный, и с него взыщут. Главная задача Тургенева при создании этих образов заключалась в том, чтобы доказать, что мужик такой же человек, как помещик или любой представитель высшего сословия, что он так же понимает и чувствует. Если этот мужик грязен, голоден, груб, невежественен; если этому обитателю деревни чужды более или менее понятия нравственности, эстетики и идеальной добродетели, то в этом виноват не он, а тот, кто не имея на то никакого права, завладел им, обратил его в свою собственность, внушил ему чувство рабской покорности и в то же время развил в нем разного рода недостатки и, как паук, сосет из него соки и благоденствует на счет его работы. Для примера, возьмем трагическую сцену из рассказа «Бирюк».

Тут мы встречаемся с ободранным голодным мужиком, которого крайняя нужда заставила отправиться в чужой лес за деревом для продажи, но вора поймал Бирюк. Из диалога между Бирюком и крестьянином слышим мы слова последнего: «Отпусти … с голодухи … отпусти … Приказчик разорил … не погуби. Ваш-то сам знаешь, заест, заест, во как … Отпусти, ей Богу, с голодухи … детки пищат, сам знаешь. Круто во как приходится … Лошаденку-то, хоть ее-то, один живот и есть …отпусти!» Какая тяжелая картина горького крестьянского житья встает перед нами во время этого разговора.

Каждый из них прав по-своему. Бирюк неумолим, так как ему нередко приходится выслушивать такие объяснения, но у Бирюка на все один ответ: воровать никому не след. Удивительно симпатичный тип крестьянской девушки представляет набросанный портрет Акулины в рассказе «Свидание». Акулина тяготится своим деревенским положением, хотя не видела другого, а только слышала от своего возлюбленного, камердинера барина Виктора Александровича, о чудесах Петербурга. «Общество, образование просто удивление», рассказывает он. Акулина слушает с пожирающим вниманием, слегка раскрыв губы, как ребенок, а он старается доказать, что она этого даже понять не в состоянии, но она возражает: «Отчего же, Виктор Александрович? Я поняла; я все поняла». Ужасно жаль становится эту славную, любящую и любознательную девушку, которая делается жертвой развращенного «образованного» городского лакея.

Напечатать

или

Словесное описание крестьян из записок охотника. Доклад: Типы крестьян и крестьянской жизни в "Записках охотника" И.С

Похожие записи: