Жизнь древнего Рима. Рабы в древнем риме Кто в древнем риме мог владеть рабами
На рубеже III тысячелетия до н. э. Рим превращается в мощную рабовладельческую державу. Экономика государства процветала за счёт производительной силы в виде рабов, таким образом, рабство в Древнем Риме было обыденным явлением в повседневной жизни.
Источники рабства
Рабы в Древнем Риме были лишены собственных имён, прозвища, даваемые им, говорили об их национальности, либо стране, откуда они были вывезены. Раб был неодушевлённым предметом, вещью которую можно было продать или купить. Основными источниками рабства в Древнем Риме были:
- Плен . Ведение Римом непрерывных завоевательных войн давало гигантский поток рабов на невольничьи рынки Римского государства.
- Морской разбой или пиратство . Пираты активно торговали живым товаром, начиная с середины I века до н. э.
- Рабство за невыплаченный долг . Кредитор мог обратить в раба человека, который не мог с ним расплатиться.
- Наследственное рабство . Ребёнок рабыни мог быть только рабом.
- Осуждённые за убийство и другие тяжкие преступления .
Рис. 1. Невольничий рынок в Древнем Риме.
Cистематизация рабовладельческого строя в Древнем Риме
Уже в самом начале своего основания, Римский город-государство был наводнён рабами. В I веке до н. э. у хозяина не было безграничного права распоряжаться жизнью раба как угодно, да и само слово “раб” имело размытое значение. Во II-I вв. до н. э. рабов, в основном, покупали на рынке, так как это было куда выгоднее, чем самому воспитывать его. В дальнейшем отношение меняется: хозяин старался, чтобы рабы создавали свои семьи. Ведь ребёнок, родившийся рабом, с детства учился быть послушным и приобретал навыки в определённом деле.
В I веке до н. э. римская система рабовладельческого строя была ограничена сводом законов: хозяин должен был заботиться о своём рабе, вовремя его кормить, обеспечивать крышей над головой. Хозяин не имел права наносить телесные увечья своим рабам, а тем более убивать их.
Классификация рабов в Древнем Риме
Не каждый раб был бывшим военнопленным или сыном рабыни, были люди, которые добровольно отдавали себя в рабство, не имея возможности себя прокормить. Им прокалывали уши раскалённым шилом и продевали туда верёвку.
ТОП-4 статьи которые читают вместе с этой
Рис. 2. Римские рабы несут своего хозяина.
- В крупных имениях за рабов отвечали надсмотрщики – декурии. Под их началом служили мастеровые, которые присматривали за рабами и вели учёт в хозяйстве.
- Рабы выполняли самые разные функции, всё зависело от их умений и навыков. Хозяин сам мог научить раба какому-либо искусству, например, игре на музыкальном инструменте, либо какой-нибудь профессии, например, ремеслу брадобрея или кулинара.
- Кроме частных рабов, отличали общественных рабов, принадлежащих городу или военной части. Они занимались строительством водопроводов или возведением укреплений для римских легионеров.
- Исключительными правами наделялись личные рабы императора в эпоху Римской Империи. Император мог назначить своего личного раба на любую высокую должность.
Рабство в эпоху Римской Респулики
Описывая кратко изменившуюся жизнь рабов в пору Ранней Римской Республики, можно сказать, что именно в этот период рабство в Древнем Риме достигло небывалого размаха.
- С ростом войн Римской Республики с соседними странами увеличивается и поток военнопленных, которых сразу продавали в рабство.
- Самые сильные, смелые и беспощадные к врагу военнопленные отдавались в гладиаторские школы, где из них делали бойцов на потеху публике.
- Особым спросом пользовались пленные, обладающие какой-либо профессией или талантом. Из них в дальнейшем получались кожевники, ремесленники и т. д.
- В результате военных побед Рима в ряде войн происходит небывалый приток рабов из стран Средиземноморья, Африки, Сирии и Галлии. Всё это не могло не сказаться на отношении хозяев к своим рабам в Древнем Риме. Теперь хозяин мог забить своего раба по своей прихоти или, если раб заболевал, выбросить его на улицу, как бесполезную вещь.
Рис. 3. Хозяин бьёт своего раба плетью в Древнем Риме.
Постепенному разложению рабовладельческого строя способствовали во многом восстания рабов, самым крупным из которых было восстание Спартака в 74 году до н. э., а также начавшееся превращение Римской Республики в Империю.
Рабство в эпоху Римской Империи
В эпоху Императорского Рима меняется характер рабовладельческого строя. Рабский труд породил множество мелких частных хозяйств на земле-латифундий. На них активно трудились рабы.
- Свободные крестьянские хозяйства разорялись не выдержав конкуренции со стороны латифундий: продукция, выпускаемая рабами с латифундий, продавалась по более низким ценам, не уступая при этом в качестве товара. Свободные крестьяне разорялись, пополняя ряды нищих, либо ряды рабов, отданных в рабство за долги.
- В период Поздней Римской Империи военные победы римлян сменяются поражениями. Главный источник по наполнению невольничьих рынков начал иссякать. Нехватка невольников сказалась на развитии ремёсел, сельском хозяйстве, да и экономике Рима в целом.
- Римские крупные землевладельцы вынуждены были отпускать своих рабов на волю, а своё хозяйство дробить на мелкие участки, чтобы избежать разорения и прикреплять к ним свободных рабов-колоннов. Колонны расплачивались за свои участки частью урожая, либо отрабатывая на участке бывшего хозяина.
- Появление сврободных рабов-колоннов явилось предвестником появления феодальных отношений и крепостных крестьян.
- Разложению рабовладельческого строя во многом способствовало обострение классовой борьбы. Зачастую к восстанию рабов присоединялись разорившиеся ремесленники и городской обнищавший плебс. Удары по рабовладельческому строю изнутри чередовались с ударами варваров по Римской Империи снаружи, что способствовало гибели государственной системы.
В IV веке до н. э. римляне издали закон, который запрещал обращать в рабов своих сограждан. Согласно этому же закону, любая свободная женщин вступившая в отношения с рабом, соответственно, становилась рабыней.
Что мы узнали?
Из статьи на тему “Рабство в Древнем Риме” мы узнали о расцвете рабовладения в Древнем Риме и эпохе его разложения как социального и экономического строя. Рабство Древнего Рима является пережитком тёмных далёких и противоречивых времён Античного Мира. Материал статьи может быть использован для создания доклада или сообщения на уроке истории (5 класс).
Тест по теме
Оценка доклада
Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 172.
С современной точки зрения рабство является одним из самых противоречивых институтов прошлого. Сегодня люди считают рабство бесчеловечным и безнравственным занятием. Для древних народов же рабство было частью повседневной жизни, полностью признанным социальным институтом, который был интегрирован в общую социальную структуру. В нашем обзоре малоизвестные и наиболее яркие фактах о рабстве в древнем Риме.
1. Рабское население
Среди населения древнеримского обществе была очень высокая доля рабов. Некоторые историки подсчитали, что у 90 процентов свободного населения, проживающего в Италии к концу первого века до нашей эры, были предки-рабы. Доля рабов была настолько значительной, что некоторые римляне оставили письменные свидетельства об опасности этой ситуации.
В сенате было выдвинуто предложение, что рабов следует отличать от свободных людей по одежде, но оно было отклонено из-за опасности того, что "тогда рабы смогут пересчитать нас" (Сенека, "О Милосердии": 1,24).
2. Восстания рабов
В римской истории было довольно много задокументированных восстаний рабов. Сирийский раб по имени Евн был лидером одного из этих восстаний на Сицилии в период 135-132 г. до н.э. Было принято считать, что Евн представил себя пророком и утверждал, что имел ряд мистических видений. По словам Диодора Сицилийского ["Библиотека": 35,2], Евну удалось убедить своих последователей при помощи трюка, во время которого он извергал искры и пламя из рта.
Римляне разгромили армию рабов Евна и подавили восстание, но этот пример вдохновил другое восстание рабов в Сицилии в 104-103 г.г. до н.э. Самым известным восстанием рабов в Древнем Риме является восстание под предводительством Спартака. Римская армия воевала с армией Спартака в течение двух лет (73-71 до н.э.), прежде чем смогла подавить восстание.
3. Жизнь в кандалах
Условия жизни и ожидания рабов в Древнем Риме были однотипными и тесно связанными с их родом занятий. Рабы, участвующие в изнурительной работе, такой как сельское хозяйство и добыча в рудниках, не имели никакой жизненной перспективы. Добыча полезных ископаемых слыла самой тяжелой работой.
Плиний ("Естественная история" 33,70) рассказывает о тяжелых условиях этой деятельности: "Длинные туннели выдалбливали в горах при свете факелов. Шахтеры работали в несколько смен и не видели дневного света по несколько месяцев. Постоянными были обвалы. Эта работа была настолько опасной, что менее рискованным было нырять в морские глубины за жемчугом и пурпурными моллюсками. Мы сделали сушу гораздо более опасной, по сравнению с океаном".
Домашние рабы, с другой стороны, могли ожидать более или менее гуманного обращения с ними, а в некоторых случаях, они имели возможность иметь собственные деньги и каким-либо имуществом. В конце-концов, если раб сумел накопить достаточно средств, он мог попытаться купить свою собственную свободу и стать "вольноотпущенником" - социальным классом, который считался чем-то средним между рабами и вольными людьми.
4. Человек как собственность
Владение рабами было широко распространенной практикой среди римских граждан, независимо от их социального статуса. Даже самые бедные римские граждане могли владеть рабом или двумя. В Римском Египте, вполне вероятно, что у каждого ремесленника было 2-3 раба. Состоятельные люди могли владеть гораздо большим количеством рабов.
К примеру, у Нерона было 400 рабов, которые работали в его городской резиденции. Согласно сохранившихся записей, у богатого римлянина по имени Гай Цецилий Исидор было 4 166 рабов на момент его смерти.
5. Спрос на рабов
Спрос на рабов в Риме был очень высок, по ряду причин. За единственным исключением (государственные должности), рабы были заняты почти в каждой отрасли. В рудниках, в сельском хозяйстве и домашнем хозяйстве был неизменно высокий спрос на рабов.
В своем трактате, известном как "Сельское хозяйство", Марк Теренций Варрон рекомендует использовать в максимально опасных местах вольнонаемных рабочих, поскольку "в отличие от смерти свободных фермеров, смерть рабов имеет негативные финансовые последствия".
6. Человек как предмет для продажи
Рабами обзаводились четырьмя основными способами: в качестве военных пленников, в виде жертв пиратских набегов и разбоя, в результате торговли или путем селекции. Во время разных этапов римской истории были более актуальными разные методы. К примеру, в начале расширения Римской империи значительное число военнопленных были превращены в рабов. Пираты из Киликии (современная южная Турция) были известными поставщиками рабов и римляне часто торговали с ними.
Киликийские пираты обычно привозили своих рабов на остров Делос (Эгейское море), который считался международным центром работорговли. Согласно сохранившихся записей, только за один день по крайней мере 10 000 человек были проданы в рабство и отправлены в Италию.
7. Незыблемый постулат
Сегодня люди считают рабство аморальным и негуманным. Тем не менее, нет никаких доказательств того, что об этом даже задумывались в римском обществе. Все основные экономические, социальные и правовые силы в Древнем Риме действовали сообща, чтобы система рабства сохранялась бесконечно.
Рабы считались необходимым социальным противовесом свободным людям. Гражданская свобода и рабство были двумя сторонами одной медали. Даже когда были введены более гуманные законы, которые улучшили условия жизни рабов, это ничуть не подразумевало то, что количество рабов нужно сокращать.
8. Беглые рабы
Рабы, сбегающие от своих хозяев, были распространенной проблемой среди рабовладельцев. Основным способом справиться с этим был найм профессиональных ловцов, известных как "fugitivarii", которые выслеживали, ловили и возвращали рабов их владельцам. Естественно, это все происходило за плату.
Иногда рабовладельцы объявляли о вознаграждении за возвращение беглецов, а в других случаях они пытались найти беглецов сами. Еще одним способом борьбы с беглыми рабами было одевание на них специальных ошейников с инструкциями о том, куда нужно вернуть раба, если его поймают.
9. Вольная для рабов
В римском обществе рабовладелец имел возможность предоставить свободу своему рабу. Данный процесс, который был известен как "вольная", мог быть достигнут различными способами: владелец мог дать вольную в качестве награды за верность и безукоризненную службу, вольная могла быть выкуплена рабом у владельца, а также иногда раба было целесообразнее освободить.
Примером этого последнего случая были купцы, которые нуждались в ком-то, кто мог подписывать контракты и проводить различные операции от их имени и имел законное право делать это. С юридической точки зрения, рабы не имели права представлять своих хозяев. В некоторых случаях рабу давали вольную взамен на то, что он будет предоставлять какие-то услуги своему бывшему хозяину. Бывшие рабы даже имели возможность стать римскими гражданами, а иногда, они (по иронии судьбы) становились рабовладельцами.
10. Самый известный римский раб
Спартак был римским рабом фракийского происхождения и, возможно, самым известным римским рабом всех времен. Он сбежал из гладиаторского тренировочного лагеря, расположенного в городе Капуя, в 73 г. до н.э., захватив с собой около 78 других рабов. В итоге Спартак привлек на свою сторону тысячи других рабов и нищих римлян, бросив вызов огромной империи на целых два года. Секст Юлий Фронтин ("Стратагемы": 1.5.22) сообщил, что армия Спартака использовала трупы, прикрепленные к шестам, вкопанным в землю.
При этом трупам в руки давали оружие. С расстояния это создавало впечатление, что армия была намного большей и лучше организованной, чем это было на самом деле.Восстание было окончательно подавлено римским полководцем Крассом. После того, как армия Спартака потерпела поражение, более 6000 рабов, которые принимали участие в восстании, были распяты вдоль Аппиевой дороги между Римом и Капуа.
От рабства к рабству [От Древнего Рима к современному Капитализму] Катасонов Валентин Юрьевич
1.4. Истинные масштабы рабства в Древнем Риме
1.4. Истинные масштабы рабства в Древнем Риме
С легкой руки классиков марксизма у нас Древний Рим ассоциируется исключительно с рабовладением. В сознании среднестатистического россиянина Древний Рим - общество, в котором есть лишь рабовладельцы и рабы. По многочисленным фильмам создается представление о том, что у каждого рабовладельца должно быть как минимум десяток-другой рабов. Следовательно, в римском обществе рабов должно быть не менее 90%.
Однако такая картина далека от реальности. Были, конечно, богатые патриции, у которых на полях, в ремесленных мастерских и по дому работали сотни и тысячи рабов. Но таких богатых патрициев в Древнем Риме было всего несколько сотен.
В то же время далеко не все свободные римские граждане вообще имели рабов. Среди свободных римлян кроме патрициев были еще плебеи, последних было гораздо больше. Многие плебеи часто обходились вообще без рабов. Плебеи, как правило, зарабатывали свой хлеб трудом и потом. На полях, в ремесленных мастерских или в торговой лавке. В лучшем случае имея в качестве помощников одного-двух рабов, которые были скорее членами семьи плебея, чем бесправными холопами.
В раннем Риме имело место в основном патриархальное рабство - в отличие от рабства «классического», которое появилось в эпоху поздней республики. Кстати, существует массовое заблуждение, что во многих странах того времени существовало «классическое» рабство, т.е. такое же, как в Древнем Риме. Как отмечают исследователи, в странах Древнего Востока рабы имели право на семью и личное хозяйство, дети их становились свободными. Рабы становились членами семьи, а хозяин нес ответственность за их здоровье и жизнь.
«Классическое» лее рабство - феномен почти исключительно античного мира, прежде всего римского. Такая форма рабства появилась в период так называемого «расцвета» рабства в Италии. Этот период начался примерно со II в. до н.э. и охватил два-три века. То есть он закончился, по мнению некоторых историков, в конце I в. до н.э.; по мнению других историков - в конце I в. н.э. (т.е., так или иначе, конец «расцвета» рабства примерно совпадал с временем земной жизни Иисуса Христа). В это время происходили наиболее успешные внешние завоевания и присоединение к Риму новых провинций.
По мнению историка М. Финли, в период «расцвета» рабства в Италии было около 2 млн. рабов. По оценке другого историка - 77. Бранта, число рабов в это время находилось в диапазоне 2-3 млн. человек. Учитывая, что свободных граждан в Италии в это время проживало 4-5 млн. человек, получается, что отношение числа рабов к числу свободных граждан определялось как 1: 2,5 или 1: 2.
Следует иметь в виду три дополнительных обстоятельства.
Во-первых, в другие периоды римской истории абсолютное и относительное количество рабов в метрополии было существенно меньше того рекордного уровня, который был достигнут в указанный период «расцвета рабства». Так, в середине V в. до н.э., по данным Дионисия Галикарнасского, при общей численности населения Рима с прилегающими территориями в 440 тыс. человек количество рабов вместе с вольноотпущенниками составляло не более 50 тысяч. В это время у римлян, которые привыкли все делать собственными руками и у которых еще не было неуемной жажды богатства, не было и особой потребности в рабской рабочей силе. В случае захвата пленных римляне обычно их убивали или, в крайнем случае, продавали. Если римские воины и брали с собой домой рабов, то это выглядело некоей «экзотикой». Такие «трофейные» рабы использовались в домашнем хозяйстве, нередко они становились по статусу чуть ли не членами семьи римлянина, обзаводились имуществом, создавали собственные семьи. В товарном производстве рабы тогда почти не использовались, да и само товарное производство существовало в зачаточной форме. То есть рабство имело незначительные масштабы и носило исключительно патриархальный характер.
Как отмечает известный историк древнего Рима С. Николс, уже в конце I в. до н.э. и еще более явно в I в. н.э. в Древнем Риме стали сокращаться масштабы рабства. Потенциал провинций Римской империи как источников поставки «свежих» рабов был близок к исчерпанию. Военно-экономический потенциал Римской империи, столь необходимый для «освоения» новых территорий и новых источников рабов, был также близок к своему полному исчерпанию.
Во II-III вв. н.э. рабы стали составлять небольшой процент численности населения Италии. Рабы стали дорогими, их стали использовать только как домашнюю прислугу у богатых римлян. Далее и вплоть до конца существования Римской империи в 476 г. н.э. рабов было крайне мало, а подавляющую часть населения стали составлять колоны. Советская историческая наука утверждала, что колонат представлял собой одну из форм рабовладельческих отношений. Однако многие зарубежные и отечественные историки, среди которых следует выделить Эдуарда Мейера и М.И. Ростовцева, считали, что колонат представлял уже разновидность крепостной зависимости.
Во-вторых, следует иметь в виду, что рабовладение было распространено преимущественно в метрополии - Италии. Может быть, по уровню развития рабства с Италией были сопоставимы Сицилия и некоторые области Испании. Остальные территории, входящие в состав Римской империи, в гораздо меньших масштабах использовали рабский труд. Таков был вывод русского историка М.И. Ростовцева. В начале имперского периода римской истории (конец I в. до н.э. - середина I в. н.э.) численность населения Римской империи, по разным оценкам, составляла от 50 до 70 млн. человек. Оценки доли рабов в этом населении варьируются от 4 до 8 процентов.
В-третьих, согласно многим оценкам, из общей численности рабов, имевшихся в Италии в период «расцвета» рабства, примерно половина была задействована в качестве «домашних рабов» и в хозяйствах, обеспечивающих собственное потребление хозяев-рабовладельцев. Таким образом, даже в эпоху «расцвета» рабства в Римском государстве патриархальное рабство не исчезло, а лишь дополнилось «классическим». То есть в хозяйствах, ориентированных на рынок, на получение денег, было задействовано около 1 млн. (максимум - 1,5 млн.) рабов. Это составляло примерно 20-25% общей численности населения Италии.
Таким образом, «классическое» рабство в римском обществе было важной, но не единственной формой общественно-экономических отношений. Определение Древнего Рима как типичной рабовладельческой общественно-экономической формации (марксистский подход) является большой натяжкой. На ранних этапах развития Римского государства рабство имело преимущественно натурально-патриархальную форму и играло подчиненную роль в хозяйстве. В период так называемого «расцвета» римского рабства оно дополнилось «классической» формой (использование рабского труда в товарном производстве). В поздний период исторического развития римского государства рабство было заменено колонатом - разновидностью крепостничества.
«Классическому» рабству можно дать еще название «капиталистическое» рабство (использование рабского труда для получения рабовладельцем денежного капитала). Как показал исторический опыт Древнего Рима, «капиталистическое» рабство не могло существовать на больших пространствах (оно ограничивалось в основном Италией) и очень длительное время (даже в Италии оно просуществовало два - максимум три века).
Мы видим, что «капиталистическое» рабство в Древнем Риме имело весьма ограниченный потенциал развития. Это была модель типично экстенсивного хозяйственного развития. После того, как приток «свежих» рабов в метрополию стал сокращаться, все более явно стали проступать разрушительные свойства указанной модели хозяйства.
Не менее ограниченный потенциал своего развития продемонстрировал также капитализм нового времени. Однако в отличие от древнего «капиталистического» рабства современный капитализм пытался и пытается компенсировать свою несостоятельность вовлечением в рабство гораздо больших масс населения. Если в те времена ресурсы дешевой, почти бесплатной рабочей силы черпались из провинций Римской империи (общая численность их населения - 30-40, максимум 50 млн. человек), то сегодня Запад черпает такие ресурсы из всех уголков мира (миллиарды рабочих рук). А это означает, что потенциал разрушения у современного капитализма может оказаться несравненно более мощным, чем у «капиталистического» рабовладения Древнего Рима.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Русь и Орда. Великая империя средних веков автора Носовский Глеб Владимирович11.5. Берестяные грамоты в «Древнем Риме» После всего сказанного совсем другое звучание приобретает тот факт, что БЕРЕСТЯНЫЕ ГРАМОТЫ ИСПОЛЬЗОВАЛИСЬ В ЯКОБЫ ДРЕВНЕМ РИМЕ. Как мы теперь начинаем понимать, «античные» римские берестяные грамоты также писались отнюдь не в
Из книги История рабства в античном мире. Греция. Рим автора Валлон АнриГлава вторая. ИСТОЧНИКИ РАБСТВА В РИМЕ 1Рим получал рабов из тех же источников, что и Греция, и римское право относило их к двум категориям: рабом рождались или им становились.Рабом рождались: это право господина на потомство своих рабов не могло быть смягчено у народа,
автора Вяземский Юрий ПавловичВ Древнем Риме Вопрос 7.1Fides, pietas и virtus римляне считали тремя благородными устоями, тремя добродетелями, которые должны были быть присущи доброму римлянину старого закала.Помогите мне, пожалуйста, перевести эти слова на русский язык.Вопрос 7.2С чего начинались выборы
Из книги От фараона Хеопса до императора Нерона. Древний мир в вопросах и ответах автора Вяземский Юрий ПавловичВ Древнем Риме Ответ 7.1Соответственно «верность», «благочестие» и «мужество».Ответ 7.2Приносили жертвы и молились богам.Ответ 7.3Молодые римляне, начиная свою политическую карьеру, выступали в судах с обвинительными речами.Ответ 7.4Надо было стать полководцем, одержать
автора Ситников Виталий Павлович Из книги Кто есть кто во всемирной истории автора Ситников Виталий Павлович Из книги Кто есть кто во всемирной истории автора Ситников Виталий Павлович Из книги Древний Рим автора Миронов Владимир Борисович Из книги Проституция в древности автора Дюпуи ЭдмондПроституция в Древнем Риме
Из книги От рабства к рабству [От Древнего Рима к современному Капитализму] автора Катасонов Валентин Юрьевич1.7. Долговое рабство в Древнем Риме Одно из наиболее ужасных и отвратительных последствий ростовщичества - долговое рабство, т.е. превращение должника в раба заимодавца. В истории древнего мира это был второй по значимости источник рабов после военных захватов
Из книги Книга мечей автора Бёртон Ричард ФрэнсисГлава 12 МЕЧ В ДРЕВНЕМ РИМЕ; ЛЕГИОН И ГЛАДИАТОРЫ Та роль, которую сыграл в истории языческий Рим, имела два аспекта: это была роль завоевателя и роль правителя. Подчиняясь естественному для человека захватническому инстинкту, Рим вынужден был совершенствовать инструмент,
Из книги Римские войны. Под знаком Марса автора Махлаюк Александр ВалентиновичГлава II Война и религия в Древнем Риме Тот, кто внимательно прочитал предыдущую главу, очевидно, понял, что отношение римлян к войне изначально определяли два главных обстоятельства. Это, во-первых, крестьянская тяга к земле, а во-вторых, стремление аристократии к славе.
автораГлава 11. Государство в Древнем Риме
Из книги История государства и права зарубежных стран. Часть1 автора Крашенинникова Нина Александровна§ 1. Возникновение государства в Древнем Риме Время основания города Рима, которое историческая традиция связывает с именами легендарных Ромула и Рэма и относит к 753 году до н. э., характеризуется процессами разложения первобытнообщинного строя у племен, обосновавшихся
Из книги Античность от А до Я. Словарь-справочник автора Грейдина Надежда ЛеонидовнаКТО БЫЛ КЕМ В ДРЕВНЕМ РИМЕ А Август (лат. Augustus - «возвеличенный богом», 23.09.63 г. до н. э. в Риме - 19.08.14 г. до н. э. в Ноле) - сын дочери сестры Цезаря, Юлии; внучатый племянник Гая Юлия Цезаря, усыновленный им в завещании, с 27 г. до н. э. - император. Сопровождал Цезаря во время
Из книги Всеобщая история государства и права. Том 1 автора Омельченко Олег Анатольевич§ 19. Развитие частного права в Древнем Риме Система римского права С развитием преторского права, и особенно юриспруденции, римское право из хаоса исторических законов и традиций стало превращаться в стройную систему. Уходил в прошлое надобщественный характер
с.246
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
Без раба, его труда и умения, жизнь в древней Италии замерла бы. Раб трудится в сельском хозяйстве и в ремесленных мастерских, он актер и гладиатор, учитель, врач, секретарь хозяина и его помощник в литературной и научной работе. Как разнообразны эти занятия, так и различны быт и жизнь этих людей; ошибкой было бы представлять рабскую массу как нечто единое и единообразное. Но что знаем мы об этом быте и этой жизни?
Хуже всего осведомлены мы о жизни раба-ремесленника. Археологические находки, фрески, изображения на памятниках и саркофагах познакомили нас с устройством различных мастерских и с техникой разных ремесел. Но ни эти находки, ни надписи ничего не говорят о быте рабов-ремесленников. Организация же работ в мастерских, их управление, соотношение рабского и свободного труда, управление всем производством - все эти вопросы требуют специальной разработки и выходят за рамки настоящего труда.
Лучше осведомлены мы о жизни сельскохозяйственных рабов (общим названием для них было - familia rustica); о них писали и Катон, и Варрон, и Колумелла. Жизнь этих рабов проходит в неустанной работе; настоящих праздников у них нет; в праздничные дни они выполняют только более легкую работу (Cat. 2. 4; 138; Col., II. 21). « В дождливую погоду поищи, что можно бы сделать. Наводи чистоту, чтоб не сидели сложа руки. Сообрази, что если ничего не делается, расходу будет нисколько не меньше» (Cat. 39. 2). Пусть раб трудится до упаду, пусть он в работе доходит до той степени изнеможения, когда человек мечтает об одном: лечь и заснуть. « Раб должен или трудиться, или спать» (Plut. Cato mai, с.247 29); спящий раб не страшен. И два века спустя Колумелла наказывает вилику выходить с рабами в поле на рассвете, возвращаться в усадьбу, когда смеркнется, и следить, чтобы каждый выполнил заданный ему урок (Col. XI. 1. 14- 17; 25).
О пище и одежде рабов уже говорилось. А каково было их жилье?
Катон в числе помещений, которые должен выстроить в усадьбе подрядчик, упоминает « комнатки для рабов» (14. 2). О них говорит и Колумелла, советуя устроить их в той части усадьбы, которая зимой залита солнцем, а летом находится в тени (I. 6. 3). В сельских усадьбах, раскопанных под Помпеями, неизменно есть комнатушки для рабов; они невелики (6- 8- 9 м 2); жило в них, вероятно, человека по два, а может, и по три. Найти их в комплексе строений легко: голые стены без всякой росписи, простой кирпичный пол, обычно даже не залитый раствором, который сделал бы его ровным и гладким. На стене, грубо оштукатуренной, а то и вовсе без штукатурки, иногда хорошо оштукатуренный квадрат величиной 1 м 2: это своеобразная записная книжка, на которой раб выцарапывает гвоздем какие-то свои заметки.
Утварь в этих каморках, судя по найденным остаткам, очень бедна: черепки дешевой посуды, куски деревянного топчана. Судя по инвентарю маслинника, составленному Катоном (10. 4), в распоряжении его 11 рабов имелось 4 кровати с ременными сетками и 3 простых топчана. Как размещались 11 человек на 7 кроватях, это сказать трудно; ясно одно: раб не всегда располагает таким элементарным удобством, как отдельная кровать.
Общим помещением, предназначавшимся для всей « сельской семьи» , была « деревенская кухня» , где рабы могли отогреться и отдохнуть; здесь готовилась пища и здесь же рабы обедали (Var. I. 13. 1- 2; Col. I. 6. 3). В долгие зимние вечера и утрами до рассвета они тут же работают: вьют веревки, плетут корзины и ульи (их иногда делали из прутьев), обтесывают колья, делают рукоятки для хозяйственных орудий (Col. XI. 2. 90- 92). Почти во всех найденных под Помпеями усадьбах есть такая кухня с печью для выпечки хлеба и с очагом. Хозяин был, конечно, заинтересован в том, чтобы раб не проводил во сне всю зимнюю ночь, и поэтому устраивал в усадьбе это единственное теплое помещение (не считая хозяйской половины), где рабы, отогревшись, работали и были с.248 под надзором (жаровен, которыми обогревались комнаты хозяина, в каморках у рабов не было).
Кроме « развязанных рабов» , т. е. тех, которые ходили без цепей и жили по своим комнатенкам, бывали в усадьбе еще и закованные. У Катона они составляли постоянный контингент (56); Колумелла пишет, что в винограднике работают обычно колодники (I. 9. 4). Для них устроено особое помещение - эргастул: это глубокий подвал со множеством узких окошек, пробитых так высоко, что до них нельзя дотянуться рукой; сажали туда и провинившихся рабов. Колумелла рекомендовал позаботиться о том, чтобы подвал этот был как можно более здоровым (I. 6. 3): видимо, условие это не всегда помнили.
Особое положение среди сельскохозяйственных рабов занимал вилик. По мере того как хозяин, занятый государственной службой и разными городскими делами, все меньше уделял заботы своей земле, вилик становился настоящим хозяином имения и, конечно, использовал свою должность к выгоде для себя. По своему положению он пользовался рядом законных преимуществ. Один из героев Плавта, объясняя, почему он хочет выдать прислужницу жены за вилика, говорит: « …будут у нее и дрова, и горячая вода, и пища, и одежда» (Casina, 255- 256); Горациев конюх завидует вилику, который распоряжается и дровами, и скотом, и огородом (epist. I. 14. 41- 42). И еда, и помещение были у него, конечно, лучше, чем у остальных рабов. А кроме того, вилик умел находить еще разные источники дохода: перепродажу скота, утаивание семян, предназначенных для посева. Все это, конечно, строго запрещалось, но вилик превосходно умел обходить все запреты.
Что касается « городской семьи» (familia urbana), то здесь люди умственного труда занимали положение иное, чем лакей или повар. Известный умственный и культурный уровень поднимал раба в глазах хозяина, а если этот раб делался для него близким человеком, то жизнь его становилась совершенно иной, чем жизнь остальных рабов (Тирон, секретарь Цицерона и друг всей его семьи; его врач Алексион; Алексий, правая рука Аттика, Мелисс, раб Мецената, ставший ему любимым другом). Эти интеллигентные люди в рабской « семье» составляли, конечно, малую группу, хотя и вообще в III и II вв. до н. э. количество домашней челяди было невелико. У Марка Антония, консуляра, с.249 было только восемь рабов; у Карбона, человека богатого, одним меньше. За Манием Курием (победитель Пирра) следовало в походе два конюха. Катон говорил, что, отправляясь проконсулом в Испанию, он взял с собой троих рабов (Apul. Apol. 17). В I в. н. э. такой простоты в обиходе уже не было. Милон и Клодий окружили себя свитой вооруженных рабов; когда произошла их трагическая встреча, Клодия сопровождало 30 рабов, а Милон ехал с большим их отрядом (Ascon, arg. pro Mil., p. 32, Or.). Горацию за столом, на котором стоит дешевая глиняная посуда и на обед подаются блинчики, горошек и порей, прислуживают три раба (sat. I. 6. 115- 118). У Марциала, неустанно повторявшего, что он бедняк, были вилик и диспенсатор, а это означает, что в его номентанской усадьбе были рабы, которыми вилик распоряжался, и было хозяйство, расчетную часть которого вел диспенсатор. В богатом доме были рабы разных категорий: привратник, в старину сидевший на цепи; лакеи-« спальники» - cubicularii, прислуживавшие лично хозяину и пользовавшиеся иногда весом; Сенека по крайней мере говорит о « гневе и гордости (supercilium) лакея» (de const, sap. 14. 1); лектикарии, несшие носилки; номенклатор, подсказывавший хозяину имена нужных ему людей; pedisequus, который сопровождал хозяина на обед, в гости и стоял сзади за ним; « дворецкий» (atriensis), ключник, повар, хлебопек, рабы, если можно так выразиться, без специальности, занимавшиеся уборкой помещения, служившие на побегушках и т. д. Можно было обзавестись собственным цирюльником, своим врачом, своей домашней капеллой.
Не иметь ни одного раба было признаком крайней нищеты (Mart. XI. 32); даже у бедняка Симила (Ps. Verg. Moretum) была рабыня. Люди богатые и не стесненные жильем приобретали рабов только для того, чтобы придать себе пышности и блеску. Ливий писал, что « чужеземная роскошь пришла в Рим с войском, вернувшимся из Азии» (XXXIX. 6), и в числе предметов этой роскоши называл артисток, играющих на разных струнных инструментах, и актеров. К ним же следует причислить и хоры домашних певцов (symphoniaci); Сенека утверждал: « На наших пирушках теперь певцов больше, чем когда-то было в театрах зрителей» . Одни рабы ведали уборкой комнат, другие - гардеробом хозяина, третьи - его библиотекой. У хозяйки были свои прислужницы, с.250 которые ее одевали, убирали ей волосы, смотрели за ее драгоценностями. Как в нашем аристократическом обществе XVIII в., так и в римском высшем свете I в. н. э. распространена была любовь к дурачкам и карликам. Деньги за них платили большие. Марциал шутливо возмущался, что он заплатил за дурачка 20 тысяч, а тот оказался существом разумным (VIII. 13). Дурочку своей жены Сенека называл « бременем, доставшимся по наследству» . Он продолжает: « Мне лично противны эти выродки; если я хочу позабавиться над глупостью, то мне не надо далеко ходить: я смеюсь над собой» (epist. 50. 2). Рядом с дурачками стояли карлики и карлицы; « за эти уродливые, некоторым образом зловещие фигуры иные платят дороже, чем за тех, которые имеют обычный достойный вид» (Gai. II. 5. 11). Проперций рассказывает об удовольствии, которое доставлял зрителям такой уродец, танцевавший под звуки бубна (V. 8. 41- 42).
Многолюдной челяди в богатых домах даже при жестоком хозяине жилось относительно привольно: работы было мало. Толпа рабов, врывающаяся с раннего утра в господскую половину с тряпками, губками и вениками, окончив уборку, была свободна; цирюльник, подстригший и выбривший хозяина и его взрослых сыновей, мог дальше располагать собой, как хотел; чтец был занят некоторое время за обедом, а иногда еще и по утрам, пока хозяин не выходил к собравшимся клиентам. В небогатых домах рабы были заняты больше, но и то не до отказа, насколько можно судить по хозяйству Горация. Дав и его товарищи должны были превосходно себя чувствовать на то время, когда хозяин предавался своим любимым одиноким прогулкам или уезжал в « именьице, которое возвращало его самому себе» (epist. I. 14. 1). Сенека называл городских рабов бездельниками (de ira, III. 29. 1) и противопоставлял их рабам сельским. Рабу, входившему в состав familia urbana, жилось несравненно легче, чем рабу, занятому в сельском хозяйстве, и недаром Гораций грозил Даву за его смелые речи отправкой в сабинское поместье (sat. II. 7. 119). Раб в поместье трудился от зари до зари и не видел настоящего отдыха; городской сплошь и рядом вел полупраздное существование. « Это беспечный, сонливый народ» , - пишет Колумелла, настоятельно советуя хозяину не ставить виликом раба из « городской семьи» : « они привыкли к безделью, с.251 прогулкам на Марсовом Поле, к цирку, театрам, азартной игре, харчевням и непотребным домам» (I. 8. 2; ср. Hor. epist. I. 14; 19- 26). Эта толпа, отравленная бездельем и городской жизнью, обычно недовольная и имевшая основания быть недовольной, не могла не внушать опасений (Tac. ann. XIV. 44).
Главным поставщиком рабов на италийский рынок являлась война, и период больших завоевательных войн и территориальной экспансии Рима был как раз временем, когда число рабов, все время пополнявшееся, достигло больших размеров. Достаточно привести несколько цифр: за промежуток в четыре года (205- 201 гг. до н. э.) Сципион отправил в Сицилию из Африки на продажу больше 20 тыс. военнопленных (Liv. XXIX. 29. 3); в 176 г. до н. э. после подавления Сардинского восстания было убито и взято в плен около 80 тыс. (Liv. XLI. 28. 8); в 167 г. до н. э. по приказу сената из семидесяти городов Эпира было продано полтораста тысяч (Polyb. XXX. 15; Liv. XLV. 34. 5- 6). Т. Франк (Economic Survey, 1. 188) считает, что за период от 200 до 150 г. до н. э. количество военнопленных, попавших в Италию, доходило до 250 тысяч. К этому числу надо добавить еще отнюдь не малое количество людей, похищенных пиратами и проданных ими в рабство (этим же делом занимались и римские сборщики податей). Пополнялся рабский рынок в начале I в. до н. э. и продажей детей, к которой приходилось прибегать жителям Малой Азии, чтобы хоть кое-как справиться с уплатой налогов, установленных в 85- 84 г. до н. э. Суллой (Plut. Lucul. 20). Большое количество военнопленных дали войны Цезаря в Галлии: приблизительно 150 тыс. человек, продано было 53 тыс. из племени эдуатуков (b. g. II. 33), все племя венетов (b. g. III. 16); после осады Алезии каждый солдат получил пленного (b. g. VII. 89).
Положение резко изменилось при империи, когда прекратились большие войны и было уничтожено пиратство. Продажа большого количества пленных « оптом» стала событием редким. В 25 г. до н. э. Август продал в рабство все племя салассов: 44 тыс. человек (Suet. Aug. 21; Dio Cass. LIII. 25); после взятия Иерусалима и окончания Иудейской войны было взято в плен 97 тыс. человек, из которых большая часть была продана (Flav. в. I. VI. 9. 3). Теперь продают главным образом рабов, рожденных дома (vernae), своих детей, выброшенных и подобранных детей, с.252 осужденных в рабство по суду. Иногда привозят рабов соседние варварские племена: даки, сарматы, германцы.
Приказ о продаже пленных отдавался военачальником. В его власти было перебить их, оставить в качестве государственных рабов, раздать, хотя бы частично, солдатам, как это сделал Цезарь после взятия Алезии, или продать с аукциона. Продажа могла происходить или поблизости от того места, где пленные были взяты (Август распродавал салассов в Эпоредии), или в Риме. Пленных продавали, надев им на голову венки, - откуда и выражение: Sub corona vendere; продажей ведал квестор, и вырученные деньги шли обычно в государственную казну.
При империи торговлю рабами вели преимущественно частные лица; один из таких mango, Тораний, был особенно известен во времена Августа (Suet. Aug. 69. 1; Pl. VII. 56); занятие это считалось презренным, но давало, видимо, неплохой доход.
Невольничий рынок находился около храма Кастора; людей продавали с аукциона, и глашатай (praeco) выкликал достоинства продаваемых, сопровождая свою речь шуточками и прибаутками, обычными у людей этой профессии (Mart. VI. 66). Рабы стояли на вращающемся помосте (catasta) или на высоком камне (отсюда выражение: « de lapide comparari; de lapide emere - покупать с камня» ). У рабов, привезенных с чужбины, ноги смазывали мелом - « таким видели люди на катасте Хризогона» (любимец Суллы, пользовавшийся при нем большим влиянием, - Pl. XXXV. 199). Покупатель приказывал рабу раздеться, осматривал его со всех сторон, щупал его мускулы, заставлял соскакивать вниз, чтобы посмотреть, насколько он ловок и проворен. Красивых юношей-рабов « хранили тайные катасты» : их прятали от глаз толпы в задней части лавок Цезарева базара (Saepta Iulia) (Mart, IX. 59. 3- 6). За продажей следили курульные эдилы; существовал их особый указ « о продаже рабов» ; продавец должен был повесить на шею раба табличку (titulus) и в ней указать, не болен ли раб какой-либо болезнью, нет ли у него физического порока, мешающего работе, не повинен ли он в каком преступлении, не вороват ли и не склонен ли к бегству (Gell. IV. 2; Cic. de off. III. 17). Работорговцы считались обманщиками первоклассными и, надо думать, превосходно умели скрывать болезни тех, кого они продавали. Руф из Эфеса, врач, современник Траяна, в своем трактате « О покупке с.253 рабов» давал советы, каким образом обнаруживать те скрытые болезни, о которых продавец умалчивал в надежде, что покупатель ничего не заметит. В табличке указывалась и национальность раба: « мы покупаем дороже того раба, который принадлежит к лучшему народу» (Var. I. 1. IX. 93); « …национальность раба обычно или привлекает покупателя, или отпугивает его» (Dig. 21. 1; 31. 21). Галлы считались прекрасными пастухами, особенно для конских табунов (Var. r. r. II. 10. 3); рослых, здоровенных каппадокийцев покупали в богатые дома носить носилки (Mart. VI. 77. 4); даки годились в овчары (Mart. VII. 80. 12); врачи, чтецы, учителя, вообще образованные рабы, чаще всего были греками.
Цены на рабов в Риме в I в. н. э. были такие: 600 сестерций за рабыню считалось дешевой платой (Mart. VI. 66. 9). За своего Дава, который, пользуясь свободой Сатурналий, отчитал своего хозяина, указывая ему на его недостатки, Гораций заплатил 500 драхм (sat. II. 7. 43); способный юноша, рожденный дома и знающий греческий язык, стоил вчетверо дороже (Hor. epist. II. 2. 5- 60); опытный виноградарь стоил столько же (Col. III. 3. 12). Очень дороги были рабы, которых покупали как некий предмет роскоши. За красивых юношей платили по 100 и 200 тыс. (Mart. I. 58. 1; XI. 70. 1; 62. 1); рабыня, « купленная на Священной Дороге» , стоила 100 тыс. (Mart. II. 63. 1). Цезарь заплатил однажды за молодого раба такие деньги, что постеснялся внести эту сумму в свои приходо-расходные книги (Suet. Caes. 47).
Как распределялось это количество рабов? Значительная часть работала в сельском хозяйстве, значительная - в различных мастерских; часть входила в состав « городской семьи» или становилась собственностью государства. В усадьбах, где велось полевое, виноградное и масличное хозяйство, рабов было относительно мало, судя по свидетельствам Катона и Варрона для времен республики, по свидетельству Колумеллы для I в. империи. Имения, о которых пишут и Катон, и Варрон, не занимают огромной земельной площади. Катон, земли которого находились в Кампании и Лации, владел виноградником в 100 и маслинником в 240 югеров (югер около ¼ га); идеалом его является владение в 100 югеров, где представлены все хозяйственные отрасли (10; 11; 1.7). В винограднике у него работает 14 человек, в маслиннике - 11 (не считая в обоих случаях вилика и его жены). Они выполняют в обоих имениях всю с.254 текущую работу и загружены ею до отказа; для съемки винограда и маслин приглашаются люди со стороны (23; 144; 146); полевой клин сдается издольщикам (136). Даже для того чтобы управиться с овечьим стадом в сто голов, своих рук не хватает (150). Сто лет спустя Варрон, имевший в виду главным образом Сабинию (и, вероятно, Умбрию), считает нормальным имение в 200 югеров; « латифундии» представляются ему исключением (I. 16. 3- 4). Такие работы, как уборка сена, жатва, даже сбор колосьев производятся наемной силой (это вполне естественно: нет смысла держать людей, которые будут загружены работой только в горячую пору; римские хозяева обычно хорошо учитывали, что им выгодно). На « птицефермах» , о которых Варрон рассказывает, занято по нескольку человек. Сазерна (писатель конца II - начала I в. до н. э.), у которого было имение в долине р. По, берет в качестве нормы участок в 200 югеров, для обработки которого требуется 8 человек; Колумелла при расчете рабочих дней имеет в виду как раз такое имение (II. 12- 7). Раскопки под Помпеями познакомили нас с рядом хозяйств, у которых количество земли редко доходило до 100 югеров, а число рабов до десяти.
Большого числа людей требовало кочевое скотоводство (а по климатическим условиям Италии большие стада овец и крупного рогатого скота приходилось перегонять с юга, из Апулии и Калабрии, где трава летом выгорала, в Абруццы, а на зиму идти с ними обратно на юг). По свидетельству Варрона, тысячную отару грубошерстных овец поручали 10 человекам (II. 2. 20), конский табун в 50 голов - двоим (II. 10. 11), а таких отар и табунов бывало у одного хозяина по нескольку. Размах италийского скотоводства был очень велик, и число пастухов в общей сложности исчислялось тысячами; Ливий рассказывает, что в 185 г. до н. э. в Апулии не было житья от пастухов, разбойничавших по дорогам и на пастбищах (XXXIX. 29). Претору удалось поймать около 7 тыс. человек, а многие убежали.
О многолюдных « городских семьях» уже говорилось. Ошибкой было бы, однако, думать, что домашняя челядь обычно исчислялась в сотнях людей. Педаний Секунд, префект Рима (61 г. н. э.), живший в особняке-дворце, мог держать 400 рабов (Tac. ann. XIV. 43); могли иметь сотни их и владельцы особняков, расположенных на городской периферии. При наличии у них большой с.255 земельной площади можно было выстроить для рабов отдельную казарму в два-три этажа; можно было разместить их в какой-то части огромного дома. В таком доме, каким был Дом Менандра в Помпеях, можно было отвести одну половину для хозяйственных нужд и для рабов. Но где было поселить не то что несколько сотен, а несколько десятков рабов в таких квартирах многоэтажной инсулы, в каких жило большинство римского населения? Обычная квартира площадью около 100 м 2 состояла из двух парадных комнат, занимавших бо́ льшую часть общей площади, и двух-трех спален значительно меньшего размера, иногда еще одной небольшой комнаты-кухни и довольно узкого коридора.
Ни парадные комнаты, ни хозяйские спальни для рабов не предназначались. Оставались кухня и коридор, в которых и десяти человекам было не повернуться. Указаний на то, что рабы, прислуживающие по дому, селились отдельно от хозяев, в каком-то специально для них нанятом или отведенном бараке, мы нигде не найдем. Вопли Горация, взывающего к своим, не слишком проворным « парням» , чтобы они помогли ему одеться и провожали на Эсквилин к Меценату, неожиданно, уже поздно вечером, пригласившего поэта в гости, свидетельствуют, что Дав с товарищами живут совместно с господином. При дороговизне римских квартир снимать еще одно помещение для рабов человеку, даже хорошего достатка, было бы накладно. Обитатели инсул вынуждены были ограничивать штат своей прислуги по той весьма простой и весьма побудительной причине, что девать эту прислугу было некуда.
Переселение из особняка в инсулу произвело целую революцию в быту не только хозяина, но и его раба. В особняке была кухня, был очаг, на котором можно было сварить еду; в инсуле имеется жаровня для хозяина и его семьи; раб пусть кормится на стороне. Он получает « месячину» : по словам Сенеки, пять модиев зерна и пять динариев (epist. 80. 7). Деньги раб мог употребить на покупку разной приправы к хлебу: оливкового масла, соленых маслин, овощей, фруктов. Иногда хлебный паек выдавался не помесячно, а поденно, и в этом случае, по всей вероятности, не зерном, а печеным хлебом: ежедневно отвешивать зерно было бы чересчур хлопотливо, а покупать стандартный хлеб одного и того же веса легко. Возможно, что поденный паек выдавался просто деньгами.
с.256 Если жилищные условия у сельского раба были плохи, то у городского они были еще хуже. В инсуле особого помещения для него не было; рабы притыкались где придется, лишь бы найти свободное местечко. О кроватях нечего было и думать. Марциал, укладывая раба на « жалкую подстилку» , писал, видимо, с натуры (IX. 92. 3).
Этот горький быт делала еще горше полная узаконенная зависимость раба от хозяина - от его настроения, прихоти и каприза. Осыпанного милостями сегодня, завтра могли подвергнуть жесточайшим истязаниям за какой-нибудь ничтожнейший проступок. В комедиях Плавта рабы говорят о порке, как о чем-то обычном и повседневном. Розги считались самым мягким наказанием, страшнее был ременный бич и « треххвостка» - ужасная плеть в три ремня, с узлами на ремнях, переплетенных иногда проволокой. Именно ее требует хозяин, чтобы отстегать повара за недожаренного зайца (Mart. III. 94). Эргастул и колодки, работа на мельнице, ссылка в каменоломни, продажа в гладиаторскую школу - любого из этих страшных наказаний мог ожидать раб, и защиты от хозяйского произвола не было. Ведий Поллион бросал провинившихся рабов в пруд на съедение муренам: « только при такой казни он мог наблюдать, как человека сразу разрывают на куски» (Pl. IX. 77). Хозяйка велит распять раба, предварительно вырезав ему язык (Cic. pro Cluent. 66. 187). Случай был не единственный; о таком же упоминает Марциал (II. 82). Зуботычины и оплеухи были в порядке дня, и люди вроде Горация и Марциала, которые отнюдь не были злобными извергами, считали вполне естественным давать волю рукам (Hor. sat. II. 7. 44; Mart. XIV. 68) и отколотить раба за плохо приготовленный обед (Mart. VIII. 23). Хозяин считает себя вправе не лечить заболевшего раба: его просто отвозят на остров Асклепия на Тибре и там оставляют, снимая с себя всякую заботу об уходе за больным. У Колумеллы мелькнули хозяева, которые, накупив рабов, вовсе о них не заботятся (IV. 3. 1); разбойник Булла говорит властям, что если они хотят положить конец разбою, то пусть заставят господ кормить своих рабов (Dio Cass. LXXVII. 10. 5).
Многое, конечно, зависело от хозяина, от его характера и общественного положения. Раб, которого солдат в качестве военной добычи приводил к себе домой, в свой старый крестьянский двор, сразу оказывался равным среди равных; ел ту же самую пищу, с.257 что и все, и за тем же самым столом, спал вместе со всеми в той же хижине и на такой же соломе; вместе с хозяином уходил в поле и трудился наравне с ним. Хозяин мог оказаться злым на работу и не давать на ней спуску, но он сам работал, не щадя сил и не жалея себя; он мог прикрикнуть на раба, но также кричал он и на сына, и в его требовательности не было ничего обидного или унизительного. В простой рабочей среде не было глупых прихотей и злого самодурства, когда какой-нибудь сенатор требовал, чтобы раб не смел раскрыть рта, пока его не спросят, и наказывал раба за то, что он чихнул или кашлянул в присутствии гостей (Sen. epist. 47. 3).
Были среди римских рабовладельцев не одни изверги; мы знаем и добрых, по-настоящему человечных и заботливых хозяев. Такими были Цицерон, Колумелла, Плиний и его окружение. Плиний позволяет своим рабам оставлять завещания, свято выполняет их последнюю волю, всерьез заботится о тех, кто заболел; разрешает им приглашать гостей и справлять праздники. Марциал, описывая усадьбу Фаустина, вспоминает маленьких vernae, рассевшихся вокруг пылающего очага, и обеды, за которыми « едят все, а сытый слуга и не подумает завидовать пьяному сотрапезнику» (III. 58. 21 и 43- 44). У Горация в его сабинском поместье « резвые vernae» сидели за одним столом с хозяином и его гостями и ели то же самое, что и они (sat. II. 6. 65- 67). Сенека, возмущавшийся жестокостью господ, вел себя со своими рабами, вероятно, согласно принципам стоической философии, которые провозглашал.
Мы не можем установить статистически, кого было больше, плохих или хороших хозяев, и в конце концов это не так важно; и в одном и в другом случае раб оставался рабом; его юридическое и общественное положение оставалось тем же самым, и естественно поставить вопрос, как влияло рабское состояние на человека и какой душевный склад оно создавало. Какие были основания у Тацита и Сенеки говорить о « рабской душе» (ingenium ser vile)?
Чужой в той стране, куда его занесла злая судьба, раб равнодушен к ее благополучию и к ее несчастьям; его не радует ее процветание, но и горести ее не лягут камнем на его душу. Если его забирают в солдаты (во время войны с Ганнибалом два с.258 легиона были составлены из рабов), то он идет не защищать эту безразличную ему землю, а добывать себе свободу: он думает о себе, а не обо всех. Люди отняли у него все, чем красна жизнь: родину, семью, независимость, он отвечает им ненавистью и недоверием. Далеко не всегда испытывает он чувство товарищества даже к собратьям по судьбе. В одной из комедий Плавта хозяин дома велит своей челяди перебить ноги каждому соседскому рабу, который вздумал бы забраться к нему на крышу, кроме одного, и этот один отнюдь не обеспокоен судьбой товарищей: « плевать мне, что они сделают с остальными» (Miles glorios. 156- 168). Объединение гладиаторов, ушедших со Спартаком, или тех германцев, которые, попав в плен, передушили друг друга, чтобы только не выступать на потеху римской черни, явление редкое - обычно другое: люди, которые живут под одной крышей, ежедневно друг с другом встречаются, разговаривают, шутят, рассказывают один другому о своей судьбе, своих бедах и чаяниях, хладнокровно всаживают нож в горло товарищу. Цирковые возницы не остановятся перед любой хитростью, обратятся к колдовству лишь бы погубить товарища-соперника. В мирной обстановке сельской усадьбы хозяин рассчитывает на то, что рабы будут друг за другом подглядывать и друг на друга доносить. Раб отъединен от других, заботится только о себе и рассчитывает только на себя.
Раб лишен того, что составляет силу и гордость свободного человека, - у него нет права на свободное слово. Он должен слыша не слышать и видя не видеть, а видит и слышит он многое, но высказать по этому поводу свое суждение, свою оценку не смеет. Перед его глазами совершается преступление - он молчит; и постепенно зло перестает казаться ему злом: он притерпелся, обвык, нравственное чутье у него притупилось. Да и чужая жизнь интересна ему только в той степени, в какой от нее зависит его собственная; в этом мире единственное, что есть у него, - это он сам, и его будущее зависит только от него. По странной иронии судьбы этот человек, став « вещью» , оказывается кузнецом своей судьбы. Ему надо выбиться из своего рабского состояния, и он выбирает путь, который кажется ему наиболее верным и безопасным: он опутывает душу хозяина ложью и лестью - усердно выполняет все его приказания, повинуется с.259 самым гнусным его прихотям; « что бы ни приказал господин, ничто не позорно» , - скажет Тримальхион. Умный и наблюдательный, он быстро подмечает пороки и слабости хозяина, ловко потакает им, и скоро хозяин уже не может обойтись без него: он становится его правой рукой, советником и наперсником, заправилой в доме, грозой остальных рабов, а иногда и несчастьем для всей семьи (история Стация, раба, а потом отпущенника Цицеронова брата Квинта). Он изгибается перед хозяином: хозяин - сила, и высокомерно дерзок со всеми, в ком нет силы. Если ему будет выгодно предать хозяина и донести на него, он предаст и донесет. Моральные колебания ему неизвестны; законы нравственности его не связывают: он не подозревает об их существовании. « Сколько рабов, столько врагов» , - поговорка возникла на основании опыта и наблюдения.
Не все рабы были, конечно, таковы. Были люди, которые не мирились со своей рабской судьбой, но сбросить ее путем угодничества и пресмыкания не могли и не умели. Жизнь их становилась сплошным протестом против законов злого и несправедливого мира, который подчинил их себе. Протест этот мог выражаться очень различно в зависимости от нравственного склада и умственного уровня. Одни становились просто « отчаянными» : ни плети, ни колодки, ни мельница ничего с ними не могли поделать; они пили, буянили, дерзили: это был их способ выражать свою ненависть и свое презрение к окружающему. Другие умело эту ненависть скрывали, копили ее в себе, ожидая своего часа, и когда он приходил, обрушивали ее все равно на кого, лишь бы на сытых и одетых, на тех, кто походил на человека, который ими помыкал и втаптывал в грязь. Они расправлялись с хозяином, сбегали, уходили в разбойничьи шайки, жадно прислушивались, нет ли где восстания. В войске Спартака было много таких.
Люди, более мирные и обладавшие малым запасом внутренней силы, мирились со своей долей и старались только устроиться так, чтобы рабское ярмо не слишком натирало им шею. Они прилаживались к дому и всему домашнему строю и жили со дня на день, не заглядывая дальше сегодня, потихоньку ловчась и выгадывая себе хоть крохотный кусочек жизненных удобств и удовольствий. Полюбоваться на гладиаторов, забежать в харчевню и поболтать с приятелем, съесть кусочек мяса, отведать жирной с.260 лепешки, зайти к дешевой продажной женщине, - бедный, ограбленный людьми человек ни о чем больше не мечтал. Если он попадался на какой-нибудь не очень невинной проделке, вроде подливания воды вместо отпитого вина или на краже нескольких сестерций, и извернуться никак не удавалось, он мужественно терпел побои: неприятностей в жизни не избежать, и умение жить заключается в том, чтобы проскользнуть между ними, не очень ободрав себе кожу. Комедия любила выводить таких рабов; Плавт без них почти не обходится.
Раб отомстил хозяину, и рабские восстания были, пожалуй, наименее страшной формой этой мести. Его жизнь была обезображена - он сделал безобразной жизнь хозяина; его душа была искалечена - он искалечил хозяйскую. С детских лет хозяин привык, что его желаниям нет преграды и все его поступки встречаются только одобрением - контроль над собой утрачивается, голос совести замолкает. В его власти находится толпа этих бесправных, безгласных людей, он может делать с ними все, что хочет, - и страшные темные инстинкты, живущие в его душе, вырываются на волю: он наслаждается чужими страданиями, и в атмосфере, которая не отравлена жестокостью и произволом, ему уже нечем дышать. Он презирает рабов, и уважение к человеку и к самому себе незаметно умирает в его душе; в ней, как в зеркале, отражается « рабская душа» ; хозяин становится двойником своего раба: он пресмыкается и лжет, он дрожит за свою жизнь и свою судьбу, он труслив и нагл. Сенатор ведет себя с Калигулой или Нероном, а свободный клиент со своим патроном ничуть не лучше, чем ведет себя с господами их самый подлый раб.
Нельзя было не видеть этого растлевающего влияния рабской среды. Квинтилиан, умный, прекрасный педагог, предупреждал родителей об опасности для детей « общения с дурными рабами» (I. 2. 4); Тацит считал главной причиной падения нравов то обстоятельство, что воспитание детей его современники поручают рабам, и ребенок проводит свое время в их обществе (dial. 29).
Была, однако, еще категория рабов, которых хозяева в слепоте своего рабовладельческого мировоззрения считали добрыми и верными рабами. Люди эти были наделены большой долей здравого смысла, считали, что плетью обуха не перешибешь и не мечтали о с.261 царстве справедливости. В них не было героической закваски их неукротимых товарищей, которые с голыми руками кидались на штурм страшного римского государства. Они думали о себе, устраивали свою судьбу, мечтали о свободе для себя и считали, что дорогу к ней они скорее всего пробьют работой. Им претили окольные пути угодничества и низости, которыми в рабской среде шли многие. Это были порядочные люди и добросовестные работники, которые часто вкладывали в работу пыл творческого вдохновения. Эти безыменные атланты, и в рабском состоянии, и став свободными, держали на своих крепких плечах всю хозяйственную жизнь Рима. Слова Гомера « раб нерадив» к ним не приложимы. Мы видели, какое количество специалистов насчитывало в Риме « водное ведомство» (рабы - сплошь). Эти люди, от усердия и внимания которых зависела жизнь громадного города, не заслуживают имени « нерадивых» , равно как и пожарники (отпущенники, т. е. вчерашние рабы), ревностно несшие тяжкую и неблагодарную службу. Рабы строили дома и базилики, водопроводы и храмы, остатки которых до сих пор вызывают изумление и восторг. Форум Траяна создал не один Аполлодор: если бы в его распоряжении не было тысяч рабских прилежных и умных рук, его замысел никогда бы не осуществился. Италийский плодовый сад насчитывает в своем ассортименте десятки великолепных сортов. Кто их вывел? раб-садовник. Кто создал превосходную апулийскую породу овец, реатинских ослов, за которых платили десятки тысяч сестерций, прекрасных рысистых лошадей? Кто вел в глуши отдаленных пастбищ эту терпеливую работу скрещивания, наблюдения, выращивания молодняка? раб-пастух. Не были « нерадивыми» мастера, которые создали легкие помпейские столики, умело разбросали прелестный орнамент по широкому полю картибула, потрудились над деревянным сундуком или бронзовой жаровней, превращая скромную утварь в подлинное произведение искусства. С почтительным восторгом относимся мы к Спартаку и его товарищам, но и об этих незаметных, забытых тружениках думаешь с любовью и уважением.
Человеческая жизнь и человеческие отношения очень сложны и многосторонни; они не застывают в единой, единообразной форме. Облик их меняется; идут годы, с ними в жизнь вступает нечто новое; старое уходит вовсе или подвергается переработке, с.262 медленной вначале, может быть, едва заметной. Так было и в отношении к рабу, - наряду со старым пробиваются ростки нового. Римское законодательство признавало рабство узаконенным международным институтом (iure gentium) и тем не менее считало его противоестественным (contra naturam). Законодатели никогда не задумывались над тем, как согласовать это противоречие, но зато никогда не провозглашали того положения, которое Аристотель положил в основу своего учения о рабстве: существуют не только люди, но целые народы, которые по самой природе своей, по всему душевному складу (φύσει ) предназначены к рабству и должны быть рабами. Для римского законодателя раб был движимым имуществом, вещью (res), но когда эта « вещь» получала свободу, она немедленно превращалась в человека и очень скоро в римского гражданина. На опыте повседневных встреч и ежедневного общения римлянин должен был признать, что эта « вещь» обладает свойствами, которые заставляют относиться к ней иначе, чем к ослу или собаке, и которые иногда таковы, что обладателя их никак уж не посчитаешь « вещью» . Большинство выдающихся грамматиков, о которых рассказывает Светоний, были отпущенниками: этих рабов хозяева отпускали на свободу « за их дарования и образованность» . Отпущенниками были Ливий Андроник, основоположник римской литературы, и Теренций, признанный мастер латинской комедии. « Вещь» ежеминутно могла обернуться человеком, и с этим нельзя было не считаться. Это пришлось признать самому Катону, а у него по отношению к рабам не было и проблеска человеческого чувства. Этот человек, рассматривавший раба действительно только как доходную статью, вынужден был, однако, записать совет: « пахарям угождай, чтобы они лучше смотрели за волами» (слово « пахарь» не передает всего значения bibulcus: это был действительно пахарь, но в обязанности его входила не только пахота, на нем лежал весь уход за волами). Мы можем проследить в одной области, а именно, в сельском хозяйстве, как растет это внимание к рабу - человеку; мы располагали здесь документальными сведениями от двух столетий: Катон (середина II в. до н. э.), Варрон (конец I в. до н. э.) и Колумелла (вторая половина I в. н. э.). Катон рассматривает раба только как рабочую силу, из которой надо выжать как можно больше; никак нельзя допустить, с.263 чтобы расходы на эту силу превысили доход, который она дает: поэтому больного и старого раба надо продать, поэтому, если раб временно не может работать, ему надо на это время сократить его паек, поэтому и дождливые, и праздничные дни должны быть, насколько возможно, заполнены работой; работа должна быть выполнена во что бы то ни стало: никакие « объективные причины» в расчет не принимаются. Интереса к рабу как к человеку, мысли о том, что его работа и продуктивность ее зависят от каких-то человеческих чувств, у Катона искать нечего.
Совершенно иное наблюдаем мы уже у Варрона: необходимость заинтересовать раба в его работе сознается вполне отчетливо. Жизнь ставит всё большие требования: нужны урожаи более щедрые, доходы большие, чем те, которыми удовлетворялись деды. Богатство хозяина создается трудом раба, и хозяин начинает думать над тем, что предпринять, чтобы труд раба стал продуктивнее, как создать систему взаимоотношений, при которой « враги» (« сколько рабов, столько врагов» ) обратили бы свою энергию не на подрыв хозяйского благополучия, а трудились бы над его созданием и преуспеянием. Хозяин начинает понимать, что работа выполняется не только мускульной силой раба, что можно работать « с душой» и что только такая работа и хороша. Вводятся поощрения и награды, рабу разрешается иметь кое-какую собственность (peculium), дозволено обзавестись семьей. Вилику приказано распоряжаться словом и волю рукам давать только в крайнем случае. Катон в своем хозяйстве узаконил оплачиваемую проституцию, причем ни ему, ни его будущим поклонникам не приходило в голову, что vir vere romanus (« настоящий римлянин» ) выступает здесь до некоторой степени в роли сводника, торгующего своими рабынями. У пастухов, о которых рассказывает Варрон, уже настоящая семья и, насколько это возможно в условиях кочевого быта, настоящий домашний очаг с его пусть и нехитрым, но уютом и покоем. « Вещь» обернулась человеком. Что было этому причиной? Обеднение рабского рынка сравнительно со временем Катона, когда десятки тысяч военнопленных раз за разом выводились на продажу? Вестерман, конечно, прав, приводя эту причину, но она была отнюдь не единственной, как не единственными были и соображения хозяйственные. Рабы успели ко времени, когда Варрон писал свой с.264 трактат о сельском хозяйстве, проявить себя и в государственной жизни Рима, и в домашнем быту, как силу, с которой нельзя было не считаться. Спартак дал урок, хорошо врезавшийся в память. Сулла, освобождая 10 тыс. рабов, рассчитывал на них, как на надежную гвардию телохранителей. Милона и Клодия окружает свита вооруженных рабов, которые для них и охрана, и опора (Cic. ad Att. IV. 3. 2- 4). После убийства Цезаря обе стороны стараются обеспечить себе поддержку рабов; набирают их в свои войска и обещают свободу. Тирон был добрым помощником Цицерону, Стаций - злым гением его брата. Врач, секретарь, управитель хозяйством - рабовладелец каждую минуту, на каждом шагу натыкался на раба и вынужден был силой обстоятельств входить с ним в личные, близкие отношения. Все это приближало « вещь» к хозяину, заставляло в нее вглядываться, настойчиво объясняло господам, чем может быть « вещь» . Объяснения запоминались. Колумелла пошел дальше Варрона: он советуется с рабами о том, что и как делать, разговаривает и шутит с ними, поощряет их наградами. Вилику запрещены телесные наказания: он должен действовать не страхом, а своим авторитетом, его должны почитать, но не бояться. Нельзя слишком напористо требовать работы: пусть даже раб прикинется на несколько дней больным и отдохнет; тем охотнее возьмется он потом за работу. Усиленно подчеркивается внимание, с которым нужно относиться ко всем нуждам раба - к его здоровью, пище, одежде. Во всех предписаниях Колумеллы звучит отношение к рабу, как к человеку: он требует от него не только работы, он хочет его благожелательности, такого отношения к хозяину, которое заставит работать с охотой, и продумывает целую систему отношений, которые эту благожелательность обеспечат. Мало того, он идет на уступки, которые улучшат существование раба.
По букве закона раб не мог иметь никакой собственности: все, что у него было, принадлежало хозяину. Жизнь внесла свою поправку в юридические нормы. Хозяин быстро сообразил, какая для него выгода, если он позволит рабу иметь что-либо свое: во-первых, раб будет охотнее и лучше работать, рассчитывая набрать себе денег на выкуп, а во-вторых, то, что он приобретает для себя, все равно останется в качестве выкупа в хозяйских руках. Только совсем уж бессовестные хозяева накладывали с.265 руку на это рабское имущество (оно называлось « peculium» ), а собирал его раб « по унциям» (Ter. Phorm. 43- 44), по грошу, отрывая от себя необходимое, часто подголадывая (ventre fraudato, 80), лишь бы набрать нужную сумму. Варрон рекомендовал « приложить старание к тому, чтобы у рабов был пекулий» (r. r. I. 17), и у пастухов, о которых он рассказывает, имеется в хозяйском стаде несколько собственных овец. Иногда рабы получали « на чай» от гостей или клиентов, иногда им удавалось что-либо своровать и « тайком увеличить пекулий» (Apul. met. X. 14). Иногда хозяин давал рабу деньги под проценты, и тот пускал их в оборот, выплачивая хозяину долг и оставляя прибыль себе. Бывало и так, что раб вел дело от хозяина, действуя от его лица, а хозяин или выплачивал ему определенное жалованье, или награждал какими-нибудь подарками. Все это шло в пекулий. Раб, у которого не имелось пекулия, считался подозрительным и негодным. « Ты хочешь отдать девушку этому рабу, ничтожеству и негодяю, у которого по сей день нет пекулия и на медный грош!» - возмущается старик-хозяин в « Казине» Плавта. Цицерон характеризует Диогнота, городского раба, как бездельника - « у него нет вовсе пекулия» (in Verr. III. 38. 86). Пекулий раба мог доходить иногда до такой суммы, что он получал возможность приобретать « заместителей» , собственных рабов (vicarii), которые помогали ему выполнять его обязанности.
И семья, в которой закон отказывал рабу, фактически у него была, хотя, с юридической точки зрения, это был не брак, а только « сожительство» (contubernium). Хозяин понимает, что брачные отношения в рабской среде для него выгодны: они привязывают раба к дому (недаром Варрон так настойчиво рекомендовал женить пастухов, кочевавших по Италии с хозяйскими стадами: в рабской среде пастухи были наиболее независимым и грозным элементом, и семья была очень надежным средством держать этих людей в узде), делают его податливее и послушнее, а дети, родившиеся от этих союзов, « доморощенные рабы» (vernae), увеличивали рабскую familia и считались наиболее преданными и верными слугами. В быту брак раба, особенно при империи, и признается, и уважается: по закону нельзя разлучать членов семьи (Dig. XXXIII. 7. 12, § 7). На практике закон этот, случалось, обходили, и поэтому в завещаниях часто подчеркивалась воля с.266 завещателя, чтобы дети и родители оставались вместе (Dig. XXXII. 1. 41, § 2; CIL. II. 2265).
В жизнь раба вмешивается и государство: появляется ряд законов, ограничивающих права хозяина. Lex Petronia de servis (19 г. н. э.) запрещает хозяину самовольно отсылать раба « на сражение со зверями» в амфитеатр; такое наказание может наложить по рассмотрении хозяйской жалобы в Риме префект города, а в провинции - ее наместник (Dig. XLVIII. 8. 11, § 2). По эдикту императора Клавдия больной раб, завезенный хозяином на остров Асклепия и брошенный там, получает в случае выздоровления свободу; убийство старого или увечного раба считается уголовным преступлением (Suet. Claud. 25. 2; Dio Cass. LX. 19. 7). Адриан « запретил хозяевам убивать раба; их могли приговорить к смерти, если они ее заслуживали, только судьи. Он запретил продавать своднику или ланисте раба или служанку… уничтожил эргастулы» (Hist. Aug. Adr. 18. 7- 10). За жестокое обращение с рабынями он отправил одну римскую матрону на пять лет в изгнание. Раб мог обратиться к префекту города, « если хозяин жесток, безжалостен, морит его голодом, понуждает к разврату» (Dig. I. 12. 1, § 8); по рескрипту Антонина Пия жестокого хозяина заставляют продать своих рабов (Gai. I. 53).
Не следует думать, конечно, что жизнь раба при империи в корне изменилась, но некоторые перемены, несомненно, в ней произошли. Страстное негодование, с которым Ювенал обрушивается на жестоких господ, размышления Сенеки над тем, что высокая душа может жить не только в римском гражданине, но и в рабе (epist. 31. 11), поведение Колумеллы с его рабами, обдуманная система доброго обращения с рабом у Плиния Младшего, едкие и гневные слова, брошенные Марциалом в лицо хозяевам, тиранящим своих рабов, - все это свидетельствует о том, что в отношении к рабу произошли какие-то сдвиги. Сдвиги эти были вызваны причинами разными: были тут соображения и чисто хозяйственного порядка, и политического, и морально-философского. Законодательство не вело за собой общества, оно выражало его настроение.
В Древнем Риме в период между III в. до н. э. и II в. н. э. рабовладельческий строй достиг наибольшего развития. Поэтому возникновение, расцвет и упадок рабовладельческого общества лучше всего можно проследить, изучая историю Древнего Рима.
Рабы появились в Риме с незапамятных времен, когда он был маленьким городом, центром примитивного земледельческого народа. Римляне жили тогда большими семьями - фамилиями. Возглавлял семью «отец фамилии». Он распоряжался всем имуществом семьи, а также трудом, судьбой и самой жизнью своих детей, внуков, правнуков и немногочисленных рабов, принадлежавших к фамилии. Рабы по положению тогда еще не очень отличались от свободных членов фамилии, подчиненных ее главе. Те и другие не могли иметь своего имущества, перед законом их представлял «отец фамилии», все они участвовали в культе покровителей фамилии - богов Ларов. У имевшегося в каждом доме алтаря Ларов раб искал спасения от гнева господина.
Различие между свободными и несвободными членами фамилии проявлялось только после смерти ее главы: свободные сами становились полноправными «отцами» своих фамилий, а рабы вместе с другим имуществом переходили к наследникам умершего главы фамилии. В ту пору рабы еще до некоторой степени признавались людьми. Они сами отвечали за преступления, совершенные против посторонних лиц, хотя бы и сделанные по приказу хозяина. В условиях натурального хозяйства, когда каждая фамилия сама обеспечивала свои хозяйственные нужды и редко покупала что-либо на стороне, еще не было надобности чрезмерно эксплуатировать рабов, трудившихся вместе с господином и его семьей. Однако постепенно положение менялось. Непрерывные победоносные войны за землю и добычу превратили Рим в центр огромной державы.
Приток материальных ценностей, знакомство с высокой культурой и более утонченным образом жизни Древней Греции и восточных государств со временем изменили старый крестьянский Рим. Войны, участие в эксплуатации завоеванных провинций обогатили многих римлян. Они скупали земли, строили для себя новые городские дома и сельские виллы, приобретали произведения искусства и предметы роскоши, давали детям хорошее образование.
Для всего этого требовались деньги. Нажить их можно было продажей сельскохозяйственной и ремесленной продукции. Сил членов семьи для ее разраставшегося производства уже не хватало, к тому же богатые люди стали презирать физический труд. Свободные же бедняки предпочитали вербоваться в армию, работать на больших строительствах, предпринимавшихся государством, или жить на государственное пособие, которое выплачивалось бедным гражданам за счет военной добычи и дани с провинций. Поэтому основной рабочей силой в сельском хозяйстве и ремесле становились рабы, и число их все возрастало. Именно в этих отраслях использовалась основная масса римских рабов.
Но рабы были нужны не только для производства товаров. Росла страсть римлян к зрелищам, особенно к боям гладиаторов, и гладиаторские школы пополнялись рабами. Богатые римляне обзаводились многочисленными слугами, среди которых были не только повара, кондитеры, цирюльники, горничные, конюхи, садовники и т. п., но и ремесленники, библиотекари, врачи, педагоги, актеры, музыканты. Политические деятели нуждались в достаточно ловких и образованных доверенных агентах, всецело от них зависевших. Рабы проникали во все сферы жизни, росло их число, множились их профессии.
Рабами становились дети рабынь. В рабство попадали задолжавшие римским дельцам провинциалы. Рабов скупали в провинциях, привозили из-за рубежа. Их поставляли на специальные рынки пираты, которые захватывали людей на кораблях и в прибрежных селениях. На невольничьих рынках выше всего ценились уроженцы Греции и Малой Азии, обученные ремеслам, а иногда и наукам. За них платили по нескольку десятков тысяч сестерциев.
Но основное количество рабов в III-I вв. до н. э. Рим получал в результате завоевательных войн и карательных экспедиций. Захваченных в бою пленников и жителей мятежных провинций обращали в рабство. Так, при расправе над восставшим Эпиром одновременно было продано в рабство 150 тыс. человек. В сельском хозяйстве трудились италики, галлы, фракийцы и македонцы. В среднем простой раб стоил 500 сестерциев, примерно столько же, сколько стоила 1/8 га земли.
В III в. до н. э. был издан закон, приравнивавший раба к домашнему животному. Раба называли «говорящим орудием». Отныне за любые действия раба отвечал его хозяин. Раб обязан был ему слепо повиноваться, даже если господин приказывал ему совершить убийство или грабеж. Хозяин мог его убить, заковать в цепи, заточить в домашнюю тюрьму (эргастул), сдать в гладиаторы, сослать на работу в рудники. И уж, конечно, только сам владелец определял, сколько часов в день должен трудиться раб и как следует его содержать. Особенно тяжким было положение сельских рабов. Знаменитый деятель II в. до н. э. Катон Цензор, создавший руководство по ведению сельского хозяйства, сводил рацион рабов до необходимого минимума. Он считал, что раб должен за день наработаться так, чтобы вечером заснуть мертвым сном: тогда ему не будут приходить в голову нежелательные мысли. Выходить за границы имения, общаться с посторонними, даже участвовать в религиозных церемониях рабу запрещалось. По закону раб не мог иметь семьи, его родственные связи не признавались. Лишь в виде особой милости господин мог разрешить рабу завести некое подобие семьи и воспитывать своих детей.
Несколько иным было положение рабов в городском ремесле. Умелых мастеров, чьи изделия отвечали вкусам взыскательного покупателя, нельзя было заставить работать только из-под палки. Им часто предоставляли некоторую самостоятельность, давали возможность собрать деньги на выкуп. Городские рабы повседневно общались со свободными ремесленниками и трудящейся беднотой, входили иногда в их профессиональные и религиозные объединения - коллегии.
Особое место занимали образованные рабы. Их хорошо содержали, часто отпускали на свободу, и в последние два века республики из их числа вышли многие деятели римской культуры. Так, отпущенными на волю рабами были первый римский драматург и организатор римского театра Ливии Андроник и знаменитый комедиограф Теренций. Большинство врачей и преподавателей грамматики (включавшей и литературоведение) и ораторского искусства составляли вольноотпущенники.
Положение той или иной группы рабов определяло и ее место в классовой борьбе. Городские рабы обычно выступали вместе со свободной беднотой. Сельские рабы не имели союзников, но, как самые угнетенные, они были и наиболее активными участниками восстаний II-I вв. до н. э. В эти века бурного развития рабовладения и особенно жестокой эксплуатации рабов классовая борьба носила очень острый характер. Рабы бежали за границы римской державы, убивали господ, во время войн переходили на сторону противников ненавистного им Рима и во II в. до н. э. не раз поднимали восстания.
В 138 г. до н. э. в Сицилии, где в то время было множество пленных рабов из Сирии и Малой Азии, началась первая большая война рабов. Восставшие выбрали своим царем Эвна, принявшего обычное для сирийских царей имя Антиоха. Вторым их вождем был выдвинут уроженец Киликии - Клеон. При вождях состоял выборный совет. Повстанцам удалось захватить значительную часть Сицилии и в течение шести лет, до 132 г. до н. э., успешно отражать натиск римских легионов. Лишь с большим трудом римляне овладели крепостями повстанцев Энной и Тавромением, подавили восстание и расправились с его вождями.
Остатки древнеримской мельницы.
Но уже в 104 г. до н. э. в Сицилии вспыхнуло новое восстание рабов. Снова были избраны совет и два вождя - провозглашенный царем Трифон и Афенион. Они захватили обширную территорию. Только в 101 г. до н. э. повстанцы были разгромлены и их столица Триокало захвачена. Сицилийские восстания вызвали отзвук и среди рабов Италии, поднявших мятежи в нескольких городах.
Земледельческие работы. Римская мозаика. Северная Африка. III в. н. э.
Наивысшего напряжения борьба рабов достигла в восстании Спартака. В 74 г. до н. э. 78 гладиаторов, среди которых был и фракиец Спартак, бежали из гладиаторской школы в Капуе; беглецам удалось захватить повозки с оружием для гладиаторов. Они обосновались на вулкане Везувий, куда стали стекаться бежавшие из окрестных имений рабы. Вскоре их отряд дошел до 10 тыс. человек. Вождем был избран Спартак - талантливейший организатор и полководец. Когда против рабов выступил трехтысячный отряд под командой Клодия, занявший подступы к Везувию, воины Спартака сплели из виноградных лоз канаты и по ним неожиданно спустились с неприступной кручи в тыл Клодию, откуда они нанесли ему сокрушительный удар. Новые победы позволили Спартаку завладеть значительной частью южной Италии. В 72 г. до н. э., имея уже 200 тыс. человек, он двинулся на север. Против восставших были посланы армии под командованием обоих римских консулов. Спартак разгромил их и достиг города Мутина на севере Италии.
Внутренний вид римского Колизея. Видны расположенные под ареной служебные помещения для гладиаторов и клетки для диких зверей.
Некоторые историки считают, что Спартак стремился перейти Альпы и вывести рабов в еще свободные от римского ига земли. Другие полагают, что он намеревался, увеличив еще больше свое войско, идти на Рим. И действительно, хотя из Мутины путь к Альпам был открыт, а римское правительство еще не располагало силами, чтобы преградить Спартаку путь на север, он снова повернул на юг. Он задумал пройти всю Италию, привлекая новых повстанцев, затем переправиться на кораблях пиратов в Сицилию и там поднять многочисленных рабов. Тем временем правительство успело собрать армию, во главе которой стал Красе - видный политический деятель и богатейший человек Рима. Жестокими карами, прибегая к децимации - казни каждого десятого солдата в частях, оказавшихся неустойчивыми, Красе восстановил дисциплину в своих отрядах. Двигаясь вслед за Спартаком, он оттеснил повстанцев на Бруттийский полуостров. Они оказались между морем и римским войском. Пираты обманули Спартака, не дали судов и сорвали план переправы в Сицилию. В героическом порыве Спартак сумел прорваться через укрепления Красса в Луканию. Здесь и произошла последняя битва с Крассом. Спартак был убит, его армия разгромлена. Тысячи повстанцев были распяты на крестах. Лишь немногие спаслись, они еще несколько лет продолжали борьбу и в конце концов были перебиты. В. И. Ленин называл Спартака одним из самых выдающихся героев одного из самых крупных восстаний рабов. Почему же рабы не могли победить? Победоносная революция возможна лишь тогда, когда существующий способ производства уже изжил себя, когда на смену ему идет новый, более передовой. Рабовладельческий же способ производства был тогда в самом расцвете и еще продолжал развиваться. Никакой программы переустройства общества у рабов не было. Рим был на вершине своего военного и политического могущества. И хотя между римской беднотой и богатой знатью шла острая борьба (см. ст. «Борьба за землю в Древнем Риме»), сельские рабы не нашли союзников среди римских граждан. Восстания сельских рабов, на труде которых зиждилась основная отрасль римского хозяйства, пугали не только богатых, но и бедных. Наконец, и сами рабы, поставленные вне закона, вне общества граждан, разобщенные, не имевшие никакой организации, уроженцы различных стран, не могли осознать себя единым классом.
Гладиаторы. Римская мозаика.
После гибели Спартака больших восстаний рабов Рим уже не знал. Но рабы никогда не прекращали свою борьбу, протекавшую в разных формах. Репрессия против рабов усилились в конце I в. до н. э., когда после гражданских войн единоличным правителем государства в 27 г. до н. э. стал император Август. При нем сбежавших во время гражданских войн рабов казнили или возвращали господам, под страхом смерти рабам запрещалось вербоваться в воинские части, что иногда допускалось во время гражданских войн. Был издан закон: если господина убивали, всех рабов убитого, находившихся под одной кровлей или на расстоянии окрика, подвергали пыткам и казнили за то, что они не пришли на помощь. «Ибо, - гласил закон, - рабу надлежит ставить жизнь и благо господина выше своих собственных».
События последних лет республики показали, что отдельные господа уже бессильны противостоять рабам. С установлением империи функцию их подавления государство взяло на себя. Вместе с тем, боясь выступлений доведенных до отчаяния рабов, императоры были вынуждены все более ограничивать самоуправство господ. Рабы особенно жестоких хозяев могли просить императорских чиновников, чтобы их принудительно продали более человечным владельцам. У господ было отнято право убивать рабов, отдавать их в гладиаторы и на рудники, постоянно держать в эргастулах и оковах. Такие наказания отныне мог налагать только суд.
В I в. до н. э.- I в. н. э. сельское хозяйство и ремесло в Италии достигли очень высокого уровня. Однако расцвет рабовладельческого производства был недолгим. Несмотря на все старания хозяев, производительность рабского труда повышалась мало. Рабы по-прежнему ненавидели господ, при случае убивали их, уходили в отряды разбойников, бежали за границы империи, переходили к ее врагам. «Проворство и ум в рабе, - писал агроном IV в. н. э. Палладий,- всегда близки к неповиновению и злоумышлению, тупость же и медлительность - к добродушию и покорности». А другой агроном I в.н.э. - Колумелла, советуя не пожалеть 8000 сестерциев на покупку ученого виноградаря, замечает, что таких виноградарей из-за их более живого ума и строптивости приходится ночью держать в эргастулах и выгонять на работу в колодках. Рабов нельзя было заставить работать с тщательностью, диктуемой агрономическим опытом. Сельское хозяйство перестало прогрессировать. Тот же Колумелла писал: «Дело не в небесном гневе, а в нашей вине. Мы отдаем сельское хозяйство, как палачу на расправу, самому негодному из рабов».
Чем обширнее было поместье, тем труднее было следить за рабами, поэтому раньше других пришли в упадок крупные хозяйства - латифундии. Не удивительно, что во II-III вв. н. э. обширные земельные пространства в латифундиях оставались необработанными и приходили в запустение.
Жизнь заставила самих рабовладельцев изменить условия жизни и труда рабов не только в ремесле, но и в сельском хозяйстве. Чтобы заинтересовать раба в результатах его труда, землевладельцы нередко выделяли ему собственное хозяйство - пекулий, включавшее землю, орудия производства, а иногда и других рабов. Формально владельцем пекулия оставался господин, но раб, обладатель пекулия, отдавал ему только часть продукта, остальное сохранял для своей семьи. Еще чаще раба отпускали на волю бесплатно или за выкуп, но с тем чтобы часть времени отпущенный работал на господина. Во II-III вв. н. э. большая часть земли в латифундии дробилась на мелкие участки, сдававшиеся в аренду рабам, вольноотпущенникам и свободным. Такие арендаторы назывались колонами. Так же дробились на части и сдавались в аренду большие мастерские.
К концу Римской империи рабы не исчезли, но были оттеснены на задний план колонами. В то же время колоны попадали во все большую зависимость от землевладельца, а в начале IV в. н. э. они были прикреплены к земле. И независимо от того, был ли колон (держатель участка, посаженный на землю) раб или свободнорожденный, его продавали вместе с его участком.
Колоны же теперь стали главными участниками классовой борьбы. Они поднимали восстания, длившиеся с III по V в. н. э. Ослабляя империю, эти восстания облегчили соседним с империей народам победу над ней.
Колоны были уже предшественниками средневековых крепостных крестьян. С кризисом рабовладельческого способа производства зарождались новые феодальные отношения (подробнее об этом см. ст. «Европа на рубеже древности и средних веков»). Рабство, первоначально способствовавшее расцвету сельского хозяйства, ремесла, политической мощи и культуры Рима, в конце концов из-за непримиримых противоречий между рабами и рабовладельцами привело к окончательному упадку и гибели римскую державу.