Правда и миф о2 ударной армии. Губерния история ставрополя и ставропольского края

Из воспоминаний Андрея Михайловича Мартынова
В гороскопы я не верю — не небесные светила распоряжаются судьбой человека, и только посмеиваюсь, когда моя дорогая Надя, вспоминая по утрам, что ей приснилось, вслух размышляет: «К чему бы это?» Но март, месяц моего рождения, всегда приносит события для меня исторические: в марте 1917 года я познакомился с Надей, в марте 1918 года начал работать в ВЧК, в марте 1919 года на VIII съезде партии впервые разговаривал с Владимиром Ильичей, в марте 1921 года получил орден Красного Знамени… Короче, март для меня месяц особенный. С волнением я поднялся на третий этаж дома два на площади Дзержинского — в пропуске было написано: «К товарищу Мальгину». Разыскал нужную комнату, назвал секретарю свою фамилию, и тот сказал:— Входите, пожалуйста. Товарищ Мальгин вас ждет. Да, за письменным столом сидел он, Алеша Мальгин! Он разговаривал по телефону и поэтому, радостно привстав, показал на кресло: «Садись!» Мы не виделись много лет, но Алеша почти не изменился — все такой же худощавый, только слегка поредели волосы да лоб прорезали две глубокие морщины. Но глаза оставались прежними — умные, внимательные глаза друга моей юности. Алеша положил трубку и, как будто мы виделись лишь вчера, сказал:— Здравствуй… — Потом встал, засмеялся: — Я идиот… Совсем замотался. Здравствуй! Мы обнялись. Сели рядом. Улыбаясь, посматривали друг на друга. Алеша расспросил меня про Надю, ребят, поинтересовался, как здоровье, и вдруг сказал:— О предателе Власове слышал?— Ходит слух — ушел со своей армией к немцам. Мальгин нахмурился:— Провокационный слух, получивший, к сожалению, распространение! Как это вся армия могла уйти к немцам? 2-я ударная сражалась героически. Власов ушел один. Узнаешь все подробно.— Что придумал, Алеша? Переходи к главному.— Самое главное — тебе, Андрей, придется расстаться со штатской жизнью. Решили тебя к немцам в тыл, в штаб изменника Власова. Ты думаешь, справлюсь?— Ты чекист. Школа у тебя — дай бог каждому. Учителя были неплохие. Но я от Чека последние годы был далек.— И это учли: больше гарантий сохранить жизнь, Если, конечно, не встретишь кого-либо из старых знакомых. А это, Андрей, не исключено! Меня другое беспокоит — отстал. А мы тебе краткосрочные курсы организуем, индивидуальные. Немецкий ты знаешь — это уже не пустяк.

Узкоколейку прокладывали под постоянным обстрелом, под бомбежками. Двадцать пятого мая Ставка приказала отходить через коридор. Прибыл новый командующий 2-й ударной — Власов. Второго июня немцы вторично закрыли коридор. Через двадцать дней обескровленные войска 2-й ударной на узком участке шириной в один, а кое-где в два километра прорвали немецкую оборону и начали отход. Прошло четыре дня, четыре дня беспрерывных боев противник в третий раз захлопнул коридор. И все же выход окруженных частей 2-й ударной продолжался — к первому июля с боями прорвались около двадцати тысяч солдат и командиров. Я искал ответ на самый важный для меня вопрос: почему Власов не вышел из окружения? Может быть, он исходил из правила — капитан последним покидает гибнущий корабль? Может быть, надеялся собрать остатки армии и драться с врагом до последнего патрона? Все эти «может быть» отпали, когда я прочел десятки документов, свидетельствовавших о том, что происходило в эти дни во 2-й ударной. Первым таким документом было донесение Особого отдела Волховского фронта. В нем говорилось: «От вышедших из окружения работников Особого отдела и командиров 2-й ударной получены сведения о том, что Военный совет армии, полностью потеряв управление южной и западной группой войск, принял 23 июня решение вывести штаб 2-й ударной в расположение 59-й армии». Далее сообщалось: «В этот день по приказу Власова были уничтожены все радиостанции, в результате чего была потеряна связь с северной группой войск». Я долго искал объяснения, почему был отдан этот нелепый и страшный приказ. Хотел найти какую-либо необходимость, оперативный смысл, оправдание. И ничего не нашел — приказ был отдан без всякой необходимости и нанес непоправимый ущерб. Я читал дальше: «В 23 часа 23 июня Военный совет и штаб 2-й ударной с командного пункта в районе Дровяное Поле перешли на командный пункт 59-й стрелковой бригады на восточном берегу реки Глушицы. На другой день все работники Военного совета, штаба армии построились в колонну и направились к выходу из окружения. Не доходя до реки Полнеть, колонна сбилась с пути и натолкнулась на дзоты противника, который открыл пулеметный, артиллерийский и минометный огонь…»Мне в руки попал доклад старшего лейтенанта Домрачева, который он сделал командующему 59-й армией генерал-майору Коровникову. Генерал Коровников послал отряд под командой старшего лейтенанта Домрачева и политрука Снегирева помочь Военному совету и штабу 2-й ударной выйти из окружения. Отправляя людей в тяжелый и опасный путь, генерал наказывал: «Выводите в первую очередь Власова. Если ранен — выносите на руках». Генерал Коровников, разумеется, не знал, что Власов изменник, как не знал об этом командующий Волховским фронтом генерал Мерецков, не знали офицеры и солдаты, посланные им в леса искать, спасать Власова; не знали о предательстве и командиры партизанских отрядов Дмитриев и Сазонов, отправившие бойцов прочесывать леса в поисках заблудившегося командующего 2-й ударной.

: «Выполняя приказ, наша группа вышла 21 июня в 23 часа 40 минут, захватив продукты для штаба 2-й ударной. В 6 часов ноль-ноль мы благополучно прибыли». Никаких подробностей о том, как переползли с тяжелым грузом линию фронта, как под огнем резали «колючку». «Благополучно прибыли» — и все. «23-го мы повели Военный совет и штаб 2-й ударной из окружения, — сообщил Домрачев. — Надо было пройти полтора километра от деревни Глушицы по жердевому настилу. Шли так: впереди Снегирев, я, затем два взвода роты особого назначения под командованием комроты капитана Экземплярского, при них 12 ручных пулеметов, взвод под командованием лейтенанта Сорокина — все с автоматами. За нами шли Власов, начальник штаба 2-й ударной полковник Виноградов, сотрудники Военного совета, отделов штаба 2-й ударной. Прикрытие — взвод роты особого назначения. Я шел по компасу. Когда вышли на реку Полисть, небольшая группа — человек восемь с Власовым во главе — повернула на юг. Я кричал: «Куда вы? Не сюда, за мной!» Группа уходила. Снегирев побежал вернуть. Не послушались, ушли…» Выходит, не сбились с пути, не заблудились, а не послушались, ушли! Я читал дальше: «Мы шли, стараясь быть ближе к узкоколейной железной дороге. С большой группой присоединившихся к нам солдат и командиров 2-й ударной мы вышли из окружения 25 июня в 3 часа в район командного пункта 546-го стрелкового полка 191-й дивизии. В 4 часа утра доложили начштабу 191-й Арзуманову и комиссару Яковлеву». Выходили из окружения и другие. Только за один день 22 июня в расположение 59-й армии вышли более шести тысяч солдат и командиров 46-й и 57-й стрелковых дивизий и 25-й стрелковой бригады. Командовал выходом полковник Коркин. Я нашел рапорт старшего лейтенанта Горбова: «29 июня группа военнослужащих 2-й ударной вышла на участок «59-й армии в район Михалево, совершенно не имея потерь. Вышедшие утверждали, что в этом районе силы противника малочисленны». (Именно это место и было указано Ставкой для выхода.) Многие выходили и позднее. «14 июля в эвакогоспиталь, размещенный в клубе керамического завода города Боровичи, прибыли командиры и солдаты 19-й гвардейской дивизии 2-й ударной армии. Они сообщили, что командир дивизии Буланов и комиссар Маневич убиты. Выводил из окружения начальник Особого отдела Бутылкин. Вышедшие выглядят плохо, оборвались, но настроение у всех боевое. Комиссар госпиталя старший политрук Панов».

» Афанасьев пошел один. Чуть южнее болота Веретинский мох у тригонометрической вышки его остановил заслон партизан Луганского отряда, которым командовал секретарь райкома Дмитриев. Партизаны переправили генерала в Оредежский отряд, во главе которого стоял Сазонов. В этом отряде была действующая рация. Афанасьев показал Сазонову на карте, где он видел командующего 2-й ударной последний раз: «Он где-нибудь неподалеку. Ищите, товарищи, ищите. Надо спасать Андрея Андреевича…»Бойцы Сазонова разбились на три группы и отправились: одни на дорогу Выдрица — Лисино — Корпус — Тосно, другие к деревне Остров, третьи к Печнову — спасать Власова. Сазонов не знал, что посылает партизан искать предателя. За Афанасьевым прилетел самолет. Ночью начальник связи 2-й ударной улетел на Большую землю. На аэродроме его встретили генерал армии Мерецков и армейский комиссар первого ранга Запорожец. Они рассказали потрясенному Афанасьеву о том, что германское радио сообщило: «Во время очистки недавнего волховского кольца в своем убежище обнаружен и взят в плен командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Власов».Эх, Андрей Андреевич! Видно, гордыня помешала тебе принять мой добрый совет. Были бы сейчас вместе, — подумал вслух Афанасьев. Никто еще не знал, что Власов сдался в плен добровольно. Я прочел сотни документов. Не могу забыть страницы из дневника младшего лейтенанта Николая Ткачева. Ткачёва убили под Мясным Бором, когда он с остатками своей роты 1238-го полка 382-й стрелковой дивизии выходил с боем из окружения. Его друг, лейтенант Петр Воронков, сохранил дневник. «Я стою на берегу Глушицы. Когда-то, совсем недавно, перед самой войной, мы забрели сюда с Панеи. Боже ты мой, как нам было хорошо! А сейчас тут мышь не проскочит — немцы простреливают каждый сантиметр. Как я ненавижу войну! Но все равно я буду драться до последнего, а если умру, то с сознанием исполненного долга. Какой-то подлец пустил слух, что нас предали. Я все допускаю: ошибки, промахи, глупость, наконец, но предательство!..» Николай Ткачев не допускал мысли, что Власов — предатель. Я теперь это знал. Я понял: Власов мог выйти из окружения. Мог выйти и не вышел. Не захотел. Ушел к врагу. И он стал для меня личным врагом, потому что изменил моей Родине, моему народу, в том числе и мне, Андрею Мартынову, моей жене, моим детям. Я спросил Мальгина:— Когда? Когда будешь готов.— Я готов. Я готов совершить приговор над этим выродком.— Этого мы тебе не поручаем. Его будут судить… Продолжай готовиться.

Немецкие сапоги..Командующий 2-й ударной армией Волховского фронта Власов сдался в плен тринадцатого июля 1942 года.
На опушке леса, куда немцы вывели Власова, командовавший ротой обер-лейтенант Шуберт отвинтил крышку фляги, наполнил ее и протянул Власову. Оберлейтенант говорил по-русски плохо, старался пояснить речь жестами:— Камю. Гут коньяк… Возвращает силы…В первые часы общения с немцами, особенно когда шли по лесу, Власов был все время настороже: часто оглядывался, старался ближе держаться к обер-лейтенанту — как бы чего не вышло. «Черт их знает! Пришибут ненароком». Здесь, на опушке, под ярким солнцем, Власов почувствовал, что успокаивается. Ему понравилось, что обер-лейтенант, предложив коньяк, щелкнул каблуками и отступил на два шага. Понравилось и то, что, обращаясь к нему, офицер все время козырял: «Гер генерал…» Коньяка Власову не хотелось — солнце уже палило вовсю, гораздо приятнее, нужнее была бы кружка холодной воды, но Власов выпил коньяк, как знаток, мелкими глотками — боялся обидеть отказом офицера. Протянув немцу пустую крышку, Власов поклонился, хотел поблагодарить по-немецки и неожиданно сказал:— Мерси. Обер-лейтенант ловко принял крышку, поставил на ладонь и все тем же почтительным тоном осведомился:— Ешчо, герр генерал?— Мерси, обер-лейтенант. Смущал Власова только молодой, лет двадцати двух, обер-ефрейтор. Власов обратил на него внимание еще в лесу, в первые минуты общения с немцами. Когда по просьбе Власова немцы расстреляли автоматчиков из его охраны, обер-ефрейтор посмотрел на него с явным презрением. Немцы вытащили из шалаша продавщицу военторга Зину. Власов спал эту ночь с ней под одной шинелью, всю ее истерзал, искусал ей грудь и губы. Сначала Зина не поняла, что хотят с ней сделать немцы. Она торопливо застегивала пуговицы на гимнастерке. За короткие секунды у нее осунулось лицо, большие черные глаза стали еще больше. Когда высокий, с лохматыми бровями солдат потащил ее к дереву, под которым лежали мертвые автоматчики, Зина упала на землю, заплакала, закричала:— Андрей Андреевич! Родненький! Товарищ генерал, не убивайте! Пожалейте меня!..

Обер-лейтенант снова протянул наполненную крышку и невпопад сказал:— Повторение — мать утешение. Власов на этот раз выпил залпом.— Мерси. Солдаты засмеялись. Обер-лейтенант нахмурился, и смех прекратился. Власов все же успел заметить: солдат рассмешил обер-ефрейтор — показал, как генерал ловко опрокинул крышку. Подкатил черный «опель-адмирал». Из машины вышел капитан и козырнул Власову. Обер-лейтенант пригласил:— Прошу, герр генерал. Он открыл дверцу, осторожно поддержал Власова под локоть и, убедившись, что генерал уселся, сильно захлопнул дверцу.

С некоторым запозданием, о впечатлениях от просмотра очередного творения Пивоварова про 2-ю ударную армию, которой на завершающем этапе командовал Власов.
Собственно, по ходу просмотра, периодически останавливал плеер и делал заметки относительно увиденного и услышанного.
Конечно здесь не все, о чем стоило бы написать, но под конец уже слегка утомился копаться в тухлятине, так что не взыщите.

1. Начало нам сообщает, что фильм называется "Преданная армия". Кто предал армию, которую возглавлял предатель, из названия неясно, но само по себе название настраивает на нужный лад.Привет "Крепостным героям".

2. Фильм начинается кратеньким экскурсом в историю контр-наступления под Москвой и сразу же проклятый тиран получает по заслугам, войска нуждаются в отдыхе и пополнении, а он негодный требует продолжать его. Разумеется про состояние немецких войск ни слова, окромя фразы "немец еще очень силен", которая никак не отражает реального состояние немецких пехотных и тем более танковых соединений откатывавшихся от Москвы с огромными потерями в людях и технике. В итоге вместо серьезного анализа обычная либеральная мантра родом из хрущевских времен.

3. Вот мы видим заунывную мантру про дискуссии о необходимости зимненего наступления в январе-феврале 1942 года, которая как обычно выливается в клише "заблуждение Сталина стоило очень дорого". Разумеется, никакого осмысленного анализа плюсов и минусов вопроса продолжения наступления зимой 1942, за которое помимо Сталина выступали и ряд военноначальников, не следует. Желающие могут ознакомится с вопросом скажем у Исаева в "Наступление маршала Шапошникова", где этот вопрос популярно освещен, с указанием причин и мотивов, плюсов и минусов такого решения.

4. Вот описывают причины проблем в военном производстве. Захват части промышленного потенциала немцами и переброска другой части за Урал (ничего не сказано про заблоговременную подготовку этого переброса еще до войны), уход мужчин на фронт, неквалифицированный труд женщин и детей. Это все так. Но знаете чем объясняется труд женщин и детей - репрессивной политикой и пропагандой. В то, что женщины и дети добровольно шли на предприятия, персонажи типа Пивоварова даже представить себе не могут. Как известно любому либералу, воевали и трудились при Сталине из под палки.

5. Вот описывают трудности прорыва фронта на Волхове. Рассказывают про неудачи начального этапа наступления, заботливо рисуют на компьютере кровь на пол-экрана. Когда же речь идет об успешном прорыве, что стало причиной, хотя основные факторы остались на месте - "ура" и "надо". Почему в первый раз "Ура" и "надо" не помогли и почему немцы не нарисовали кровищи на вторую половину экрана, остается загадкой. Появились ли снаряды которых оставалось лишь "на несколько выстрелов в сутки" и что случилось с немецкой обороной так же решительно непонятно.Работа штабов или тактических командиров обеспечивавших преодоление 1-й и 2-й полос немецкой обороны для Пивоварова просто не существует. Главное не отрываться от концепции - чуть неудача виновато командование и лично Сталин, чуть успех - победил народ крича "Ура" и "Надо".

6. Далее следует срывание покровов про то, что ранее 26-я армия уже существовала ибо была армий второго формирования. Разумеется про аналогичную практику немцев, у которых например знаменитая 6-я армия погибшая в Сталинграде, была воссоздана из уцелевших соединений - молчок. А уж сколько у немцев гибло дивизий, который потом возникали заново с теми же номерами и говорить нечего. А все почему? Надо подчеркнуть "бесчеловечный характер".

7. Само собой не избежала участи быть упомянутой и 33-я армия Ефремова, жалобную попытку описать судьбу которой можно было наблюдать в опусе Пивоварова про наступления под Ржевом. Это, так сказать напоминание, что автор еще чего-то снимает. Хотя содержание продукта в обоих случаях прискорбно идентично. Само собой Ставка (тут само собой показывают Сталина и Ворошилова) никаких выводов не делает, мысль о том, что Ставка и Сталин вообще способны хоть что-то делать, кроме того как посылать на убой и близко должна не посещать головы смотрящих опусы Пивоварова.

8. Далее идет просто чудесный фрагмент про "Напуганного Мерецкова", "фантазии Сталина про заговоры" и "отсутствие после всех чисток и ударов в армии опытных профессионалов". Как видим, хрущевский миф о 44тыс. расстрелянных "профессионалах" в отдельных головах продолжает жить и здравствовать. Хотя прекрасно известно, что кол-во командиров с высшим образованием после репрессий даже несколько выросло, а само кол-во действительно репрессированных составило мизерный процент от общего числа командиров Красной Армии. Непонятно, кто только останавливал и громил немцев в сражениях конца осени-начала зимы. Видимо непрофессионалы. В общем, в воздух ударил терпкий запах Перестроечной свободы.

9. Далее интермедия про лыжные батальоны как главную ударную силу 2-й ударной армии. При этом вначале, рисуя кровь на пол-экрана, автор специально заостряет внимание на том, что маскхалатов нет и бойцов видно. А тут уже бац, и сразу батальоны в маскхалатах. Когда появились маскхалаты, как это связано с прорывов фронта и прочие столь же очевидные вопросы остаются подвешенными в воздухе. Собственно, это типично для подобных фильмов, которые противоречат сами себе.

10. Само собой не избежали упоминания пресловутый мемуары Никулина, было бы странно, если бы данный образчик кондово-антисоветской литературы не был упомянут и не назван "одними из самых пронзительных мемуаров о войне". Брали бы сразу Руделя что-ли...

11. Затем появляется немецкий ветеран и рассказывает про превосходство русских в 10-20 раз. Это как говорится без комментариев. Сразу рассказывают историю в духе "сошедшего с ума немецкого пулеметчика", которые расстреливают толпу тупых русских варваров, которые кричат "ура", хотя чуть ранее в фильме утверждалось, что только "Ура" и побеждали, вопреки тупому Сталину.

12. Далее следует не менее "забавный" эпизод с приездом Ворошилова (актер играющий Ворошилова юморит во-всю), который требует взять деревню к празднику 23 февраля (одна из любимых фишек либералов), что впрочем не мешает Ворошилову поехать в глубь зону прорыва на передовую. Узнав об этом немцы после отъезда Ворошилова бомбят поселок, гибнет много людей. В чем вина Ворошилова, если даже через несколько часов!!! после его отъезда командование армии не озаботилось вопросом рассредоточения людей, понять затруднительно, а дальше вообще чудесно, показывают справку из военкомата погибшего Багрицкого, и о чудо, там не 23 февраля, к которому согласно Ворошилову следовало добиться успеха, а уже 26. Виноват разумеется Ворошилов, а не немцы.

13. Далее идет эпизод с потерей управления войсками, когда командование армии (Ворошилов как уже поминалось выше, не командует, а координирует), теряет связь с наступающей дивизией, которая в свою очередь дробится на группы. Авторы не уточняют, кто конкретно готовил наступление, хотя чего стоило привести первичные документы с приказом на наступление и общий план операции. Вместо этих более насущеных вопросов, нам показывают реконструкцию с воспоминания участника, которые ничего нам не говорят о том, кто же конкретно отвечал за наступление данной дивизии и какие задачи перед ней стояли. Про распад соединений без снабжения и связи, итак хорошо известно. Но ведь нам обещали про предательство. Имя, сестра, имя...

14. И имя называют, и где вы думали, конечно же у Никулина и это имя вы знаете, это конечно же Сталин. Который приказывает чтобы вы думали - давить массой тел, от которых тают кадровые немецкие дивизии. Классическая мантра про "трупозаваливание". Теперь вам надеюсь понятно, зачем был нужен немец с рассказом про 10-20 кратное превосходство.
И вершит все это немец, который не понимает, атак цепью на пулеметы. Хотя уж кому-кому, а немцы должны были хорошо помнить Первую мировую, когда подобным же образом бегали на французские пулеметы, а французы на немецкие. Но само собой все это неправда и такие атаки выдумал лично Сталин, чтобы как можно больше мяса запихнуть в Мясной бор.
Само собой немец поведает и про "одну винтовку на троих" и про комиссаров расстреливавших отступающих. Глазастый немец, будем считать все документы о таких комиссарах были коварно уничтожены и он первым донес до нас ПРАВДУ.

15. Затем появляется Власов, и авторы фильма собственными руками губят легенду про "спасителя Москвы", указывая что роль его была скорее раздута пропагандой, при этом зачитывая позитивную характеристику Жукова, представляя Власова "образцовым сталинским генералом". Но чуть ранее, в этом же фильме утверждалось, что всех "талантливых" извели в чистках и под немецкими ударами. И как только Власов уцелел то в этой "сталинской мясорубке".

16. Идет поиск виновных - снимают штабистов, что в свете потери управления войсками не удивительно и далее следует чудный эпизод с комдивом самодуром, который не проведя соответствующей разведки фактически организует неподготовленную атаку на укреп.район. В этом тоже виноват по всей видимости Сталин или на крайний случай Ворошилов, которые вместо командира дивизии должны были проводить за него разведку. Стоит ли удивляться, что при таком подходе к разведке и управлению войсками, 2-я ударная испытывала серьезные проблемы с продвижением вперед. Кто виноват? Конечно Сталин.

17. Эпизод с сыном Линдеменна улыбнул фразочкой "проникнувшись сочувствием к советским офицерам, пленный немец советует им сдаться", после чего идет убогая постановка, как "русские варвары" избивают пленного немца.

18. Разбор полетов Клыкова - в фильме "тактично" избегают оценок деятельности самого Клыкова, который собственно нес персональную ответственность за проведение в том числе и наступательных операций.Причем, как следует из самого фильма, сказать, что Клыков сделал все что мог, а его коварно отставили, не приходится.

19. Осталось непонятным, где в период руководства Клыкова, было "предательство", если регулярно продолжалась борьба за коридор и столь же регулярно продолжались попытки организовать снабжение, в том числе и посредством самолетов, а так же прочего транспорта

20. Ликвидация Волховского фронта представляется, как полная концентрация управления в руках Ленинградского фронта, хотя это мягко говоря не так. В составе Ленинградского фронта образуется Волховское направление, которым непосредственно руководил сам ком.фронта, в помощь которому, для управления армиями вокруг блокадного Ленинграда дали будущего маршала Говорова.
Сам же Хозин, вскоре после назначения начал предлагать отвести 2-ю ударную и выравнять линию фронта.Причем вскоре, ему удается убедить Ставку в необходимости отвода и разрешение на отвод 2-й ударной получено. Ввиду чего, стоит лишь пожалеть, что передача командования в руки Хозина (при всех его дальнейших косяках), даже несколько запоздало и в дальнейшем будет видно почему. В фильме сей момент благоразумно проигнорирован.

21. Не забыли и набивший оскомину "ужастик" про обжиравшуюся советскую номенклатуру. Само собой не обошлось без упоминания Жданова.

22. Показательна и фраза "боевыми действиями Власов практически не руководит, да и самих действий считай нет", хотя именно в указанный период начинается отвод войск, которого добился Хозин. Если Власов действительно сидит и ничем не руководит, то дальнейшее вполне понятно и очевидно.

23. Простое цитирование директивы Ставки от 14 мая, расставило бы все точки надо и. Но вместо этого мы будем слушать рассуждения поисковика о тупом командовании и чудесные откровения о том, что приказ на отступление был дан только 27 мая, в тот же день, когда началось немецкое наступление. Причины же схлопывания коридора были прозаичными, Хозин осуществляя отвод и перегруппировку войск, не обеспечил за счет высвобождаемых сил прикрытия коридора, за что впоследствии и был снят с должности с формулировкой:
«За невыполнение приказа Ставки о своевременном и быстром отводе войск 2-й ударной армии, за бумажно-бюрократические методы управления войсками, за отрыв от войск, в результате чего противник перерезал коммуникации 2-й ударной армии и последняя была поставлена в исключительно тяжелое положение»
Это к вопросу о персональной ответственности.

24. Касательно десятков и сотен тысяч убитых, на 1 июня в окружении находилось около 40тыс. человек, из них около 6-7тыс. вышли к своим. Остальные либо погибли, либо попали в плен. Число окруженных, вполне сопоставимо с сдавшимимися группировками англичан в Тобруке и американской на Филлипинах.
Касательно ужасов прорыва по узкому простреливаемому коридору, рекомендую ознакомится с немецким опытом под Корсунь-Шевченковским, Фалезом и Хальбским котлом.

Ну и в итоге что мы имеем?
Кто "предал" 2-ю ударную? Известно кто - генерал армии Власов, за что в том числе пострадали и бойцы 2-й ударной.
Почему 2-я ударная оказалось в таком положении - по причине недостаточной квалификации командиров и штабистов начиная с командования фронтом (Волховского и Ленинградского) и заканчивая командирами дивизий. Отдельно стоит указать и на ответственность командующих 2-й ударной армии - Клыкова и Власова, что легко можно увидеть даже в опусе Пивоварова. Следствием этого стали как окружение армии в мае-июне 1942, так и значительные потери в личном составе и мат.части в ходе проводившихся наступательных операций.
militera.lib.ru/h/isaev_av4/14.html - в качестве культ-просвета, рекомендую зачесть главку из давней книги Исаева, не без недостатков труд, но на фоне "откровений" Пивоварова, это таки глыба.

Касательно фильма, он как не трудно заметить при его просмотре, являет из себя набор домыслов, передергиваний и прочих характерных для Пивоварова моментов. Вместо анализа действительных причин гибели 2-й ударной, он как обычно пытался обличить "кровавого тирана" и "тоталитарный режим", но в силу очевидных причин - давно разоблаченной "черной мифологии", слабого знакомства с материалом, сугубо тенденциозной подачи вырванного из контекста событий материала, как это обычно бывает у Пивоварова, получилось нечто жалобно-невнятное. При желаниии, конечно, можно было бы остановится и на других моментах из фильма, но не в коня корм.
Факты показывают, что на протяжении всех месяцев, командование в меру сил и умения предпринимало усилия по снабжению, поддержанию коридора, а в конце и по деблокаде окруженной армии.
Касательно жертв и умения командиров управлять войсками, отправляю на Западный Фронт Первой мировой войны.
. Там вы увидите, как воюют настоящие цивилизованные европейцы (не то что эти "русские варвары").
PS. Касательно Власова, в фильме его явно и прямо не оправдывают, но вот весь бэкграунд, это как раз самая настоящая неовласовщина, силящаяся показать "объективные причины", по которым стоило предать Родину - тупой и кровавый Сталин, тупые и кровавые командиры, сочувствующие немцы, сходящие с ума немецкие пулеметчики, заградотряды, особисты, комиссары, репрессии, расстрелянная Красная Армия, "выжженная земля", фильтрация, зажравшаяся номенклатура и т.д. и т.п.
Сладкий запах Перестройки ударил ему в голову...
Все это свалено в кучу и напоминает не самые удачные образцы пропаганды имени доктора Геббельса. Почитайте немецкие листовки 1941-1942 года и вы без труда увидите, откуда черпает вдохновение Пивоваров. Но собственно, данный диагноз был поставлен еще во времена опуса про Ржев. Так что можно диагностировать, что за прошедшее время видимых улучшений в состоянии пациента не обнаружено.

Светлой памяти бойцов и командиров

2-й ударной армии, павших в боях с немецко-

фашистскими захватчиками посвящается.

В годы Великой Отечественной войны с врагом сражалось семьдесят советских общевойсковых армий. Кроме того Ставка Верховного Главнокомандования сформировала еще пять ударных - предназначенных для действий в наступательных операциях на направлениях главного удара. В начале 1942-го таких было четыре. Судьба 2-й ударной оказалась трагической…

Двухтысячный год подходил к концу. Часы бесстрастно отсчитывали время, оставшееся до наступления нового тысячелетия. Телеканалы и радиостанции, газеты и журналы выжимали тему миллениума на все "сто". Высказывались прогнозы политиков, ученых, писателей, хиромантов, а подчас - откровенных шарлатанов.

Подводились итоги. Широко тиражировались списки "самых-самых" выдающихся людей и событий минувшего века, тысячелетия. Все разные. Да иначе и быть не могло в мире, где сиюминутные коньюнктуры постоянно превалируют над исторической оъективностью.

Россия остро переживала трагедию "Курска". Общество желало получить полную информацию о трагедии. Пока же только высказывались версии, множились слухи...

И в этом огромном потоке сообщений о произошедших и грядущих катастрофах, свершениях и юбилеях как-то затерялась, не будучи выделена из ряда прочих новостей информация об открытии 17 ноября в деревне Мясной Бор Новгородской области памятника-мемориала воинам 2-й ударной армии Волховского фронта. Открыли? Ну и хорошо. Спасибо спонсорам - дали денег на святое дело.

Цинично звучит, не правда ли? Но, тем не менее, жизнь есть жизнь. Вторая мировая война давно отошла в историю. Да и ветеранов Великой Отечественной на улицах встречается все меньше. А больше - людей довольно молодых с орденскими планками за другие войны - афганскую, чеченскую. Новое время. Новые люди. Новые ветераны.

Вот и на открытие памятника бойцам 2-й ударной Санкт-Петербургские власти никого не делегировали. И опять-таки, с точки зрения современной бюрократической формалистики верно: чужой регион. А то, что армия своими действиями заставила немцев окончательно отказаться от планов по захвату Ленинграда, сыграла важнейшую роль в операциях по прорыву и полному снятию блокады, выбила последние немецкие части с территории Ленинградской области в боях под Нарвой... Что ж, пусть этим занимаются историки.

А историки боевым путем 2-й ударной армии отдельно и не занимались. Нет, конечно в многочисленных монографиях, мемуарах, справочниках, энциклопедиях и прочей литературе, посвященной Второй мировой армия упоминается неоднократно, описываются ее боевые действия в конкретных операциях. Но доступного широкому кругу читателей исследования о 2-й ударной нет. Рыться же в ворохе литературы, чтобы составить реальное представление о ее боевом пути будут разве что аспиранты, готовящие диссертацию на профильную тему.

Доходит до удивительного. Всему миру известно имя татарского поэта Мусы Джалиля. И в литературных, и в любых "общих" толстых Больших и Малых энциклопедических словарях вы прочтете, что в 1942 году, будучи ранен, он попал в плен. В фашистской тюрьме написал знаменитую "Моабитскую тетрадь" - гимн бесстрашию и стойкости человека. Но нигде не отмечается, что Муса Джалиль воевал во 2-й ударной армии.

Впрочем, литераторы все-таки оказались честнее и настойчивее историков. Бывший специальный корреспондент ТАСС на Ленинградском и Волховском фронтах Павел Лукницкий в 1976 году в московском издательстве "Советский писатель" выпустил трехтомник "Ленинград действует...". Автор сумел преодолеть цензурные препоны, и со страниц своей интереснейшей книги открыто заявил:

"Подвигов, совершенных воинами 2-й Ударной, не перечесть!"

Казалось бы, в 1976-м лед тронулся. Писатель насколько смог подробно рассказал о солдатах армии, описал их участие в операциях. Теперь историки должны подхватить эстафету! Но... они промолчали.

И причина тут - в идеологическом табу. Непродолжительное время 2-й ударной командовал генерал-лейтенант А.А.Власов, ставший потом предателем Родины. И хотя термин "власовцы", которым привычно характеризуют бойцов "Русской освободительной армии" (РОА) никак не может относиться к ветеранам 2-й ударной, их все-таки (чтобы лишний раз не всплывало в памяти имя изменника) из истории Великой Отечественной войны, насколько это оказалось возможным, постарались вычеркнуть. И вышедший в 1983 году в Лениздате сборник "2-я Ударная в битве за Ленинград" никак не мог восполнить этот пробел.

Странная, согласитесь, сложилась ситуация. О предателе Власове написаны книги, сняты историко-документальные фильмы. Ряд авторов всерьез пытается представить его борцом со сталинизмом, коммунизмом, носителем каких-то "высоких идей". Предателя давно осудили и повесили, а дискуссии вокруг личности Власова не затихают. Последние (!) ветераны 2-й ударной, слава Богу, живы, а о них если и вспомнят - то в День Победы, заодно с другими участниками войны.

Налицо явная несправедливость, так как роль 2-й ударной и роль Власова в истории Великой Отечественной войны несопоставимы.

Чтобы убедиться в этом, обратимся к фактам.

… К Ленинграду продвигалась группа армий "Север". Генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб вел к городу, который так желал уничтожить Гитлер, 16-ю и 18-ю армии генерал-полковников Буша и фон Кюхлера, 4-ю танковую группу генерал-полковника Гепнера. Всего сорок две дивизии. С воздуха группу армий поддерживали свыше тысячи самолетов I-го флота люфтваффе.

Ах, как рвался вперед командующий 18-й армией генерал-полковник Карл-Фридрих-Вильгельм фон Кюхлер! Со своими непобедимыми молодцами он уже прошел в 1940-м Голландию, Бельгию, промаршировал под триумфальной аркой в Париже. И вот - Россия! Шестидесятилетний Кюхлер мечтал о фельдмаршальском жезле, который ждет его на первой же ленинградской улице - достаточно будет нагнуться и поднять. Он первым из иностранных генералов войдет с армией в этот гордый город!

Пусть мечтает. Фельдмаршальский жезл он получит, но ненадолго. Военная карьера Кюхлера бесславно завершится под стенами Ленинграда 31 января 1944 года. Взбешенный победами солдат Ленинградского и Волховского фронтов Гитлер вышвырнет Кюхлера, командовавшего к тому времени всей группой армий "Север", в отставку. После этого фельдмаршала явят миру лишь однажды - в Нюрнберге. Чтобы судить как военного преступника.

А пока 18-я армия наступает. Она уже успела прославиться не только военными успехами, но и зверскими расправами с мирным населением. Солдаты "великого фюрера" не щадили ни жителей захваченных территорий, ни военнопленных.

Во время боев за Таллин неподалеку от города немцы обнаружили трех матросов-разведчиков из сводного отряда моряков и эстонских ополченцев. Во время короткого кровопролитного боя двое разведчиков погибли, а тяжелораненый матрос с эсминца "Минск" Евгений Никонов в бессознательном состоянии попал в плен.

На все вопросы о расположении отряда Евгений отвечать отказался, не сломили его и пытки. Тогда гитлеровцы, разозленные упорством краснофлотца, выкололи ему глаза, привязали Никонова к дереву и заживо сожгли.

Вступив после тяжелейших боев на территорию Ленинградской области, подопечные фон Кюхлера, которого Лееб называл "человеком уважаемым, обладающим бесстрашием и хладнокровием", продолжали зверствовать. Приведу только один пример.

Как неопровержимо свидетельствуют документы Судебного процесса по делу верховного главнокомандования гитлеровского вермахта, "в районе, занятом 18-й армией... имелась лечебница, в которой были помещены 230 психических больных и страдающих другими болезнями женщин. После обсуждения, в ходе которого было высказано мнение, что "по немецким понятиям" этим несчастным "не стоило больше жить", было внесено предложение ликвидировать их, запись в журнале боевых действий ХХVIII армейского корпуса за 25-26 декабря 1941 года показывает, что "командующий согласился с таким решением" и распорядился о его проведении в жизнь силами СД".

Пленных же в армии "уважаемого" и "бесстрашного" Кюхлера посылали разминировать местность, расстреливали при малейшем подозрении на желание совершить побег. Наконец, попросту морили голодом. Процитирую только одну запись из журнала боевых действий начальника разведотдела штаба 18-й армии за 4 ноября 1941 года: "Каждую ночь умирает от истощения 10 пленных".

8 сентября сорок первого пал Шлиссельбург. Ленинград оказался отрезанным от юго-восточных коммуникаций. Началась блокада. Основные силы 18-й армии вплотную подошли к городу, но взять его не смогли. Сила столкнулась с мужеством защитников. Это был вынужден признать даже противник.

Генерал пехоты Курт фон Типпельскирх, в начале войны занимавший пост оберквартирмейстера-IV (начальника главного разведывательного управления) генерального штаба сухопутных сил Германии, раздраженно писал:

"Немецкие войска дошли до южных предместий города, однако ввиду упорного сопротивления обороняющихся войск, усиленных фанатичными ленинградскими рабочими, ожидаемого успеха не было. Из-за нехватки сил не удалось также вытеснить с материка русские войска...".

Продолжая наступление на других участках фронта, части 18-й армии в начале декабря вплотную подошли к Волхову.

В это время в тылу, на территории Приволжского военного округа формировалась заново - в третий раз после боев под Киевом и на орловско-тульском направлении - 26-я армия. В конце декабря ее передадут в состав Волховского фронта. Здесь 26-я получит новое наименование, с которым пройдет от берегов реки Волхов до Эльбы, навеки останется в истории Великой Отечественной - 2-я ударная!

Я специально столь подробно охарактеризовал методы ведения войны 18-й армией гитлеровцев, чтобы читатель понял, с каким противником придется встретиться нашей 2-й ударной. До начала самой трагической в 1942 году операции на Северо-Западе страны оставалось совсем немного времени.

Пока же в штабах по обе стороны фронта оценивали итоги кампании 1941 года. Типпельскирх отмечал:

"В ходе тяжелых боев группа армий "Север" хотя и нанесла противнику значительные потери, а частично и уничтожила его силы... однако оперативного успеха не добилась. Запланированная своевременная поддержка сильными соединениями группы армий "Центр" оказана не была".

А в декабре 1941-го советские войска нанесли сильный контрудар под Тихвином, разгромили и обратили в бегство немцев под Москвой. Именно в это время и было предопределено поражение гитлеровцев на северо-западном и московском направлениях.

В военной науке есть такое понятие - аналитическая стратегия. Разработали ее пруссаки - большие специалисты по всякого рода учениям как лучше, быстрее и больше людей убивать. Не случайно и все войны с их участием, начиная с Грюнвальдской битвы, вошли в мировую историю как самые кровавые. Суть аналитической стратегии, если опустить все мудреные и долгие объяснения, сводится к следующему: готовишься - и выигрываешь.

Важнейшей составляющей аналитической стратегии является учение об операции. На нем остановимся более подробно, так как без этого ход описываемых операций и сражений, причины успехов и неудач понять будет трудно.

Не поленитесь взять лист бумаги и отложите на нем известную со школы систему координат. Теперь, чуть ниже оси Х, начните рисовать вытянутую латинскую заглавную букву S так, чтобы ее "шея" составила острый угол с осью. В точке пересечения поставьте цифру 1, а наверху, в точке, где буква начнет загибаться вправо - 2.

Так вот. До точки 1 идет подготовительная стадия военной операции. В самой точке она "стартует" и начинает бурно развиваться, в точке 2 - теряет темп и после затухает. Нападающая сторона пройти путь от первой до второй точки стремится как можно быстрее, привлекая максимум сил и средств. Обороняющаяся - наоборот старается его растянуть во времени - ресурсы любой армии не беспредельны - и, когда противник выдохнется, сокрушает его, пользуясь тем, что в точке 2 наступила фаза предельного насыщения. Забегая вперед, скажу, что так и произошло во время Любанской операции 1942-го.

Для немецких дивизий "шея" буквы S по пути к Ленинграду и Москве оказалась непомерно длинной. Войска остановились у обеих столиц не в силах продвигаться дальше и - были биты почти одновременно - под Тихвином и под Москвой

Чтобы вести кампанию 1942 года по всему фронту Германии не хватало сил. На 11 декабря 1941-го немецкие потери оценивались в 1 миллион 300 тысяч человек. Как вспоминал генерал Блюментрит, осенью "...в войсках армий "Центр" в большинстве пехотных рот численность личного состава достигала всего 60-70 человек".

Однако немецкое командование располагало возможностью перебрасывать на Восточный фронт войска с территорий, оккупированных третьим рейхом на Западе (с июня по декабрь вне советско-германского фронта фашистские потери составили порядка 9 тысяч человек). Так в расположении 18-й армии группы войск армий "Север" оказались дивизии из Франции и Дании.

Сегодня трудно сказать, рассчитывал ли Сталин на открытие в 1942 году второго фронта в момент, когда Ставка планировала ряд предстоящих операций, в том числе - по деблокаде Ленинграда. По крайней мере переписка Верховного по поводу необходимости открытия второго фронта с президентом США и премьер-министром Великобритании велась достаточно оживленная. А 1 января 1942 года в Вашингтоне представители СССР, США, Англии, Китая и 22 других стран подписали декларацию Объединенных наций о бескомпромиссной борьбе против государств фашистского блока. Правительства США и Великобритании официально заявили об открытии второго фронта в Европе в 1942-м.

В отличие от Сталина, более циничный Гитлер был убежден: второго фронта не будет. И сосредоточивал лучшие войска на Востоке.

"Лето является решающей стадией военного спора. Большевиков отбросят так далеко, чтобы они никогда не могли коснуться культурной почвы Европы... я позабочусь о том, чтобы уничтожить Москву и Ленинград".

Наша Ставка отдавать Ленинград врагу не собиралась. 17 декабря 1941 года был создан Волховский фронт. В него вошли 2-я ударная, 4-я, 52-я и 59-я армии. Две из них - 4-я и 52-я уже отличились во время контрудара под Тихвином. Особенно успешно действовала 4-я, в результате решительной атаки 9 декабря, овладевшая городом и нанесшая серьезный урон живой силе противника. Девять ее соединений и частей были награждены орденом Красного Знамени. Всего же в 4-й и 52-й армиях было награждено 1179 человек: 47- орденом Ленина, 406 - орденом Красного Знамени, 372 - орденом Красной Звезды, 155 - медалью "За отвагу" и 188 - медалью "За боевые заслуги". Одиннадцать воинов стали Героями Советского Союза.

4-й армией командовал генерал армии К.А.Мерецков, 52-й - генерал-лейтенант Н.К.Клыков. Теперь один командарм возглавил фронт, другому предстояло командовать 2-й ударной. Ставка поставила перед фронтом стратегическую задачу: разгромить немецко-фашистские войска, с помощью частей Ленинградского фронта осуществить прорыв и полное снятие блокады Ленинграда (эта операция получила название "Любанской"). Советские войска с задачей не справились.

Предоставим слово Маршалу Советского Союза А.М.Василевскому, выезжавшему на Волховский фронт и хорошо знакомому с ситуацией. В книге "Дело всей жизни" прославленный маршал вспоминает:

"Почти всю зиму, а затем и весну пытались мы прорвать кольцо ленинградской блокады, нанося удары по нему с двух сторон: изнутри - войсками Ленинградского фронта, снаружи - Волховского с целью соединиться после неудачного прорыва этого кольца в районе Любани. Главную роль в Любаньской операции играла 2-я ударная армия волховчан. Она вошла в прорыв немецкой линии обороны на правом берегу реки Волхов, но достичь Любани не сумела, и завязла в лесах и болотах. Ослабленные блокадой ленинградцы тем более не смогли решить свою часть общей задачи. Дело почти не двигалось. В конце апреля Волховский и Ленинградский фронты были объединены в единый Ленинградский фронт, в составе двух групп: группы войск Волховского направления и группы войск Ленинградского направления. В состав первой вошли войска бывшего Волховского фронта, а также 8-я и 54-я армия, ранее входившие в Ленинградский фронт. Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант М.С.Хозин получил возможность объединить действия по ликвидации блокады Ленинграда. Однако очень скоро выявилось, что руководить девятью армиями, тремя корпусами, двумя групами войск, разделенными оккупированной врагом зоной необычайно трудно. Решение Ставки о ликвидации Волховского фронта оказалось ошибочным.

8 июня Волховский фронт восстановили; его снова возглавил К.А.Мерецков. Командовать Ленинградским фронтом назначили Л.А.Говорова. "За невыполнение приказа Ставки о своевременном и быстром отводе войск 2-й ударной армии, за бумажно-бюрократические методы управления войсками, - говорилось в распоряжении Ставки, за отрыв от войск, в результате чего противник перерезал коммуникации 2-й ударной армии и последняя была поставлена в исключительно тяжелое положение, снять генерал-лейтенанта Хозина с должности командующего Ленинградского фронта" и назначить его командующим 33-й армией Западного фронта. Положение здесь осложнилось тем, что командующий 2-й армией Власов оказался подлым предателем и перешел на сторону врага".

Самого хода Любанской операции маршал Василевский не раскрывает (о ней вообще писали мало), ограничившись констатацией достигнутого отрицательного результата. Но, заметьте, ни он, ни Ставка в своем распоряжении никаких обвинений в адрес частей 2-й ударной не высказывают. А вот следующая цитата предельно далека от объективности. Хотя, честно говоря, обвинить в нарочитой предвзятости авторов капитального труда "Битва за Ленинград" язык не поворачивается (и в нашу бесцензурную эпоху подобной точки зрения придерживаются многие). Цитирую:

"В первой половине мая 1942г. Возобновились бои на западном берегу р.Волхов на любанском направлении. Попытки наших расширить прорыв в обороне врага, чтобы развить в последующем удар на Любань, успеха не имели. Немецко-фашистское командование сумело подтянуть на этот участок крупные силы и, нанеся сильные удары по флангам выдвинувшихся вперед советских войск, создало реальную угрозу их уничтожения. Ставка ВГК в середине мая 1942 г. приказала отвести войска 2-й ударной армии на восточный берег р.Волхов. Однако в результате предательского поведения генерала Власова, впоследствии сдавшегося в плен, армия оказалась в катастрофическом положении, и ей, с тяжелыми боями приходилось выходить из окружения".

Итак, из вышеприведенного текста логически следует, что неудача армии - результат измены Власова. А в книге "На Волховском фронте", вышедшей в свет в 1982 году (и, кстати, выпущенной Академией Наук СССР и Институтом Военной истории) вообще безапеляционно заявляется следующее:

"Бездействие и измена Родине и воинскому долгу бывшего ее командующего генерал-лейтенанта А.А.Власова является одной из самых важных причин того, что армия оказалась в окружении и понесла огромные потери".

Но тут уж явный перебор! В окружении армия оказалась никак уж не по вине Власова, да и сдавать ее врагу генерал не собирался. Давайте рассмотрим вкратце ход операции.

Командующий Волховским фронтом генерал армии К.А.Мерецков принял вполне обоснованное решение наступать двумя свежими армиями - 2-й ударной и 59-й. Наступление ударной группировки имело задачей прорвать фронт немецкой обороны в районе Спасская Полисть, выйти на рубеж Любани, Дубровника, Чолово и, во взаимодействии с 54-й армией Ленинградского фронта, разгромить любанско-чудовскую группировку противника. Потом, развив успех, прорвать блокаду Ленинграда. Конечно, занимавший перед войной пост начальника генерального штаба, Мерецков отдавал себе отчет, что выполнить решение Ставки ВГК будет чрезвычайно тяжело, но прилагал для этого все усилия - приказ есть приказ.

Наступление началось 7 января. В течение трех дней наши войска пытались прорвать оборону немцев, но успеха не достигли. 10 января командующий фронтом временно прекратил атакующие действия частей. В этот же день у 2-й ударной появился новый командарм.

"Хотя смена командования - дело не легкое... мы все же рискнули просить Ставку Верховного Главнокомандования о замене командующего 2-й ударной армии",- вспоминал К.А.Мерецков. Кирилл Афанасьевич отзывался о Г.Г.Соколове не лучшим образом:

"Брался за дело горячо, давал любые обещания. На практике же у него ничего не получалось. Видно было, что его подход к решению задач в боевой обстановке основывался на давно отживших понятиях и догмах" .

Обратиться в Ставку с просьбой о смещении командарма Мерецкову было непросто. Бывший начальник Генерального штаба РККА, репрессированный и лишь чудом не разделивший участь многих высших военачальников, Кирилл Афанасьевич предлагал (перед началом стратегической операции!) снять с должности не просто генерала Соколова,а, в совсем недавнем прошлом, заместителя наркома внутренних дел СССР Соколова.

Тем не менее, именно потому что дело было перед наступлением, Мерецков попросил о замене командарма. И... через несколько дней Г.Г.Соколова отозвали в Москву. Откройте последнее издание Военно-энциклопедического словаря - там вы найдете статьи о всех командармах 2-й ударной. Кроме Соколова...

Но вернемся в 1942 год. На Волховском фронте были перегруппированы силы, сосредоточены резервы. 13 января после полуторачасовой артиллерийской подготовки наступление возобновилось на всем участке дислокации войск фронта от деревни Подберезье до города Чудово в северо-западном направлении с исходных рубежей. К сожалению, только 2-я ударная армия, которой с 10 января командовал генерал-лейтенант Н.К.Клыков, имела основной и единственный успех в этой операции.

Вот что пишет в "Ленинградском дневнике" Павел Лукницкий, очевидец:

"В январе, в феврале прекрасный вначале успех этой операции был достигнут под командованием... Г.Г.Соколова (при нем в 1941 году 2-я Ударная была создана из 26-й, находившейся в резерве Главного командования армии и некоторых частей Волховского... фронта...) и Н.К.Клыкова, который вел ее в наступление... В армии было множество храбрейших, беззаветно преданных Родине воинов - русских, башкир, татар, чувашей (26-я армия формировалась в Чувашской АССР), казахов и других национальностей".

Военный корреспондент не погрешил против истины. Натиск действительно был страшен. Усиленные резервами, переброшенными с других участков фронта, войска второй ударной вклинились в узкой полосе в расположение 18-й армии противника.

Прорвав глубоко эшелонированную оборону в полосе между деревнями Мясной Бор - Спасская Полисть (около 50 километров к северо-западу от Новгорода), к концу января передовые части армии - 13-й кавалерийский корпус, 101-й отдельный кавалерийский полк, а также части 327-й стрелковой дивизи вышли к городу Любань и охватили вражескую группировку с юга. Остальные армии фронта практически остались на исходных рубежах и, поддерживая развитие успеха 2-й ударной армии вели тяжелые оборонительные бои. Таким образом, уже тогда армия Клыкова была предоставлена самой себе. Но- наступала!

В дневнике начальника генерального штаба сухопутных сил Германии Франца Гальдера следовали записи одна тревожнее другой:

27 января. ...На фронте группы армий "Север" противник добился тактического успеха на Волхове.

Почувствовав серьезную угрозу соединения частей 2-й ударной с частями 54-й армии Ленинградского Фронта генерала И.И.Федюнинского, находившейся в 30 километрах к северо-востоку от Любани, немцы укрепляют свою 18-ю армию. В период с января по июнь 1942 года в район действий Волховского фронта для ликвидации наступления войск 2-й ударной армии перебрасывается 15(!) полнокровных дивизий. В итоге командование группы армий "Север" вынуждено было н а в с е г д а отказаться от планов по захвату Ленинграда. Но и трагическая судьба 2-й ударной оказалась предрешенной.

27 февраля немцы нанесли удар по открытым флангам советских войск. Наши части, вышедшие к Рябово, оказались отрезанными от главных сил фронта и лишь после многодневных боев вырвались из окружения. Еще раз заглянем в дневник Гальдера:

2 марта. ...Совещание у Фюрера в присутствии командующего группы войск армий "Север", командующих армиями и командиров корпусов. Решение: перейти в наступление на Волхове 7 марта (до 13.03.). Фюрер требует за несколько дней до начала наступления провести авиационную подготовку (бомбардировка складов в лесах бомбами сверхтяжелого калибра). Завершив прорыв на Волхове, не следует тратить сил на то, чтобы уничтожить противника. Если мы сбросим его в болото, это обречет его на смерть".

И вот с марта 1942-го до конца июня войска 2-й ударной армии, находясь в окружении и отрезанные от своих коммуникаций, вели ожесточенные бои, удерживая немцев на юго-восточном направлении. Достаточно взглянуть на карту Новгородской области, чтобы убедиться: сражения велись в условиях лесисто-болотистой местности. К тому же летом сорок второго в Ленинградской области резко повысился уровень грунтовых вод и рек. Все мосты, даже на малых речушках, снесло, болота стали непроходимыми. Боеприпасы и продовольствие в крайне ограниченном количестве поставлялись по воздуху. Армия голодала, но бойцы и командиры честно выполняли свой долг.

Обстоятельства сложились так, что в середине апреля тяжело заболел командарм Н.К. Клыков - его пришлось срочно эвакуировать на самолете через линию фронта. В это время в расположении армии находился заместитель командующего Волховским фронтом генерал-лейтенант А.А.Власов (который, кстати, на фронт прибыл 9 марта). И было вполне естественно, что его, отлично себя зарекомендовавшего в сражениях под Москвой командарма, и назначили исполнять обязанности командующего окруженной армией.

О том, в каких условиях приходилось сражаться, свидетельствует ветеран 2-й ударной И.Левин в записках "Генерал Власов по ту и эту сторону фронта":

"Отчаянное положение было с боеприпасами. Когда через горловину к нам не могли пробиться машины и подводы, то снаряды - по две веревки через плечо - бойцы переносили на себе. "Юнкерсы", "хейнкели", "мессеры" буквально висели над головами и в светлое время охотились (уверен, с азартом) за каждой движущейся целью - будь то солдат или повозка. Прикрыть армию с воздуха... было нечем. Спасал родной волховский лес: он позволял нам играть с "Люфтваффе" в прятки".

В мае обстановка ухудшилась. Вот как вспоминает об этом командир 327-й стрелковой дивизии полковник (впоследствии - генерал-майор) И.М. Антюфеев:

"Обстановка на занятом дивизией рубеже складывалась явно не в нашу пользу. Лесные дороги уже подсохли, и противник подтянул сюда танки и самоходные орудия. Он также использовал массированный минометный огонь. И все же около двух недель дивизия билась на этом рубеже... Финев Луг переходил из рук в руки несколько раз. Откуда только брались у наших солдат физическая сила и энергия!... В конце концов и на этом рубеже настал критический момент. Левее нас, между озерами, оборонялся партизанский отряд, который был оттеснен врагом. Чтобы не оказаться окончательно окруженными, мы вынуждены были отходить. На сей раз нам пришлось расстаться почти со всем тяжелым вооружением... В стрелковых полках к тому времени насчитывалось не более 200-300 человек в каждом. Они уже не способны были ни к какому маневру. На месте они еще дрались, буквально вцепившись зубами в землю, но движение для них было невыносимо трудным".

В середине мая 1942-го командование 2-й ударной получило директиву о выходе армии за реку Волхов. Осуществить это было более чем трудно. Когда противник закрыл единственный коридор в районе Мясного Бора, сама возможность организованного прорыва стала маловероятной. На 1 июня в 7 дивизиях и 6 бригадах армии насчитывалось 6777 лиц начальствующего состава, 6369 - младшего начсостава и 22190 - рядовых. Всего 35336 человек - примерно три дивизии. При этом следует учесть, что командование потеряло оперативный контроль над войсками, части были разрознены. Тем не менее советские бойцы оказывали героическое сопротивление противнику. Бои продолжались.

В ночь с 24 на 25 июня 1942 года, в результате неудавшейся операции войск Волховского фронта и оставшихся боеспособных частей 2-й ударной армии по прорыву кольца окружения из Мясного Бора и вывода оставшихся групп бойцов и командиров, командование армии решило пробиваться к своим, разбившись на мелкие группы (солдаты и офицеры армии так уже и поступали).

При выходе из окружения погиб под артобстрелом начальник штаба 2-й ударной полковник Виноградов. Был тяжело ранен и застрелился начальник особого отдела майор госбезопасности Шашков. Окруженный фашистами, приберег последнюю пулю для себя член Военного совета Зуев, также поступил начальник политотдела Гарус. Начальник связи армии генерал-майор Афанасьев вышел к партизанам, которые переправили его на "большую землю". Немцы захватили в плен командира 327-й дивизии генерала Антюфеева (отказавшегося от сотрудничества с врагами комдива впоследствии отправили в концлагерь). А генерал Власов... сдался патрулю 28-го пехотного корпуса в деревне Туховежи (вместе с сопровождавшей его шеф-поваром столовой военсовета армии М.И.Вороновой).

А ведь свои искали его, пытались спасти командарма! Утром 25 июня вышедшие из окружения офицеры сообщили: Власова и других старших офицеров видели в районе узкоколейки. Мерецков направил туда своего адъютанта - капитана Михаила Григорьевича Бороду, танковую роту с десантом пехоты. Из пяти танков в немецком тылу четыре подорвались на минах или были подбиты. М.Г.Борода на последнем танке добрался до штаба 2-й ударной - там никого не было. К вечеру 25 июня было выслано несколько разведгрупп, чтобы разыскать Военный совет армии и вывести его. Власова так и не отыскали.

Через некоторое время от партизан Оредежского отряда Ф.И.Сазанова поступило сообщение: Власов перешел к гитлеровцам.

Когда, спустя много дней, оставшиеся в живых солдаты 2-й ударной узнали об этом, они были просто в шоке. "А ведь как верили этому богатырского сложения генералу, ругателю, прибаутчику, краснословцу! Командующий армией оказался презренным трусом, предал всех, кто, не щадя жизни, шел по его приказу в бой", - писал Павел Лукницкий.

"Возникает вопрос: как же все-таки случилось, что Власов оказался предателем?- пишет в своей книге "На службе народу" маршал Мерецков,- Ответ, мне кажется, может быть дан только один. Власов был беспринципным карьеристом. Его поведение до этого вполне можно считать маскировкой, за которой скрывалось равнодушие к Родине. Его членство в Коммунистической партии - не более чем дорожка к высоким постам. Его действия на фронте, например в 1941 году под Киевом и Москвой,- попытка отличиться, чтобы продемонстрировать профессиональные способности и поскорее выдвинуться".

Во время суда над командованием РОА, на вопрос: почему сдался, Власов ответил коротко и ясно: "Смалодушничал". И в это можно поверить. Сдаваясь 12 июля в плен, генерал, которому не хватило мужества застрелиться, был уже трусом, но еще не предателем. Власов изменил Родине спустя сутки, когда оказался в штабе командующего 18-й немецкой армией генерал-полковника Герхарда Линдеманна. Ему-то и описал в подробностях положение дел на Волховском фронте. Сохранилась фотография: Власов с указкой склонился над картой, стоящий рядом Линдеманн внимательно следит за его пояснениями.

Здесь и оставим предателя. К дальнейшей судьбе 2-й ударной он никакого отношения не имеет.

Несмотря на измену Власова, вину за неудачу Любанской операции на всю армию не возложили. А в те времена достаточно было одного только малейшего подозрения в предательстве, чтобы само название "2-я ударная" навеки исчезло из списков Красной Армии. Кроме того, боевые знамена не утратила ни одна из частей армии.

Значит, Ставка правильно оценила ее роль: несмотря на трагический исход операции армия похоронила надежды противника захватить Ленинград. Потери гитлеровских войск были слишком тяжелы. Об этом же сообщает в трехтомнике "Ленинград действует..." и Павел Лукницкий:

"...вражеских сил уничтожила она (2-я ударная авт.) немало: шесть немецких дивизий, стянутых из-под Ленинграда к Волхову, были обескровлены ею, фашистские легионы "Нидерланды" и "Фландрия" разгромлены наголову , в болотах осталось множество вражеской артиллерии, танков, самолетов, десятки тысяч гитлеровцев...".

А вот выдержка из листовки, выпущенной политуправлением Волховского фронта вскоре после выхода бойцов 2-й ударной из окружения:

"Доблестные воины 2-й ударной армии!

В огне и грохоте орудий, лязге танков, реве самолетов, жестоких схватках с гитлеровскими мерзавцами завоевали вы славу доблестных воинов Волховских рубежей.

Мужественно и бесстрашно, в течение суровой зимы и весны, вы вели борьбу с фашистскими захватчиками.

Боевая слава воинов 2-й ударной армии золотыми буквами запечатлена в истории Великой Отечественной войны..."

Однако Гитлер, в отличие от своих полководцев не оставлявший навязчивой идеи взять и уничтожить Ленинград потребовал от представителя вермахта при финской ставке генерала Эрфурта добиться наступления частей союзника с севера. Но финское командование дало гитлеровскому посланцу от ворот поворот, заявив: наша страна с 1918 года придерживается того мнения, что существование Финляндии не должно представлять угрозы Ленинграду. Видимо, взвешенно оценивавшие и международную и военную обстановку финны тогда нащупывали почву для выхода из войны, в которую втянула их Германия.

Но Гитлер не унимался. Он пошел на беспрецедентный шаг: с южных рубежей перебросил под Ленинград победоносную 11-ю армию фельдмаршала фон Манштейна. Манштейн взял Севастополь! Манштейн "разобрался" с Керченской операцией руских! Пусть Манштейн возьмет Ленинград!.

Манштейн приехал. Ленинграда не взял. В своих мемуарах писал:

"27 августа штаб 11-й армии прибыл на Ленинградский фронт, чтобы здесь в полосе 18-й армии, выяснить возможности нанесения удара и составить план наступления на Ленинград. Было условлено, что затем штаб 11-й армии займет часть фронта 18-й армии, обращенную на север, в то время как за 18-й армией оставалась восточная часть фронта по Волхову".

И 11-я армия вступила в тяжелые бои с советскими войсками, продлившиеся до начала октября. Фактически. Манштейну приходилось решать задачи 18-й армии, изрядно побитой в ходе Любанской операции частями 2-й ударной и уже неспособной к крупномасштабным действиям.

Фельдмаршалу удалось уничтожить ряд наших соединейний, но на взятие города сил не хватило. Манштейн потом вспомнит об этих осенних боях сорок второго года:

"Если задача по восстановлению положения на восточном участке фронта 18-й армии была выполнена, то все же дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград. Поэтому о скором проведении наступления не могло быть и речи. Между тем Гитлер все еще не хотел расставаться с намерением овладеть Ленинградом. Правда, он готов был ограничить задачи наступления, что, естественно, не привело бы к окончательной ликвидации этого фронта, а к этой ликвидации в конце концов все сводилось (выделено мной - авт.). Напротив, штаб 11-й армии считал, что нельзя приступать к операции против Ленинграда, не пополнив наши силы и вообще не имея достаточного количества сил. За обсуждением этих вопросов и составлением новых планов прошел октябрь".

В ноябре ситуация сложилась так, что присутствие 11-й армии потребовалось на других участках Восточного фронта: приближалось решительное сражение за Сталинград. Штаб Манштейна перевели в группу армий "Центр". Кроме неудачной попытки взять Ленинград, судьба нанесла немецкому полководцу еще один - страшный - удар. 29 октября на Ленинградском фронте погиб 19-летний сын фельдмаршала, пехотный лейтенант Геро фон Манштейн, воевавший в 16-й армии.

Много лет спустя описываемых событий, работая над своей книгой "Утерянные победы", старый фельдмаршал, всегда скупой на похвалу в адрес противника, отдаст должное героическим воинам 2-й ударной (армией в тот период она была лишь по названию, сражались с врагом восьмитысячная стрелковая дивизия и одна стрелковая бригада). Их мужество он оценит по-военному ясно и лаконично:

"Потери противника убитыми во много раз превышали число захваченных в плен".

А в сорок втором году на Волховском фронте произошло еще одно важное событие, на первый взгляд к развитию боевых действий прямого отношения не имеющее. Родилась песня, ставшая вскоре всенародно известной и любимой. Потому что звучала правдиво и главное - уже победно!

Песни, поднимающие боевой дух солдат, иной раз значат больше нового вооружения, обильной еды, теплой одежды. Время их появления справедливо занимает достойное место в военной хронологии. В 1941-м такой стала "Вставай, страна огромная!", в 1942-м - "Волховская застольная" на слова поэта-фронтовика Павла Шубина.

Тогда еще не пели:

Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,

Выпьем и снова нальем!

Не пели, потому что таких строк еще не было. но, согласитесь, здорово звучало:

Выпьем за встречу живых!

Эти слова в полной мере относились и ко всем солдатам 2-й ударной армии.

В конце 1942-го Ставка Верховного Главнокомандования решила в начале следующего года провести операцию по деблокаде Ленинграда, более известную в истории как операция "Искра".

Со стороны Ленинградского фронта в ударную группу выделялась 67-я армия. Волховский фронт вновь поручил выполнение этой задачи 2--й ударной. В состав почти полностью обновленной армии (из окружения вышло всего порядка десяти тысяч человек), входили: 11 стрелковых дивизий, 1 стрелковая, 4 танковые и 2 инженерно-саперные бригады, 37 артиллерийских и минометных полков и других частей.

Полностью укомплектованная 2-я ударная продолжила свой боевой путь. И он был славным!

18 января 1943 года 2-я ударная армия Волховского фронта во взаимодействии с 67-й армией Ленинградского фронта прорвала блокаду Ленинграда. Ход этой операции подробнейшим образом описан как в художественной, так и в специальной военной литературе. О ней сняты многочисленные документальные и художественные ленты. Каждый год 18 января отмечался в Ленинграде, отмечается и будет отмечаться в Санкт-Петербурге как один из главных городских праздников!

Тогда, в холодные январские дни 1943-го произошло главное: были созданы условия для сухопутной и транспортной связи со всей страной.

За мужество и отвагу, проявленные при прорыве блокады, около 22 тысяч воинов Волховского и Ленинградского фронтов получили государственные награды. Взаимодействовавшая с частями 2-й ударной 122-я танковая бригада - стала Краснознаменной. А в самой армии 327-я стрелковая дивизия была преобразована в 64-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Грудь командира новоиспеченных гвардейцев полковника Н.А.Полякова украсил орден Суворова II степени. Командующему 2-й ударной генерал-лейтенанту В.З.Романовскому вручили один из высших полководческих знаков отличия - орден Кутузова I степени.

С апреля 1943 года, действуя уже в составе Ленинградского фронта, армия участвовала в Ленинградско-Новгородской наступательной операции, и своим активным участием с Ораниенбаумского плацдарма в январе 1944-го обеспечила окончательное освобождение Ленинграда от блокады.

В феврале-марте - освободила Ломоносовский, Волосовский, Кингисеппский, Сланцевский и Гдовский районы Ленинградской области, вышла к реке Нарва и Чудскому озеру. В апреле-августе сражалась с немецкими войсками на Нарвском перешейке и успешно провела операцию по освобождению Нарвы. В сентябре сорок четвертого в успешной Таллинской операции освободила от оккупантов территорию Эстонии.

А как обстояли дела у давно уже не победоносной 18-й немецкой армии? Типпельскирх пишет:

"18 января (1944 года - авт.), то есть через несколько дней после начала русского наступления на северном участке фронта 18-й армии, войска Волховского фронта перешли в наступление с широкого плацдарма севернее Новгорода с целью нанести удар во фланг 18- й армии. Предотвратить этот прорыв было невозможно, и он привел к отходу всей группы армий. Уже на следующий день пришлось оставить Новгород".

Но, верная своей традиции все громить и разрушать, 18-я армия, продолжала практику "выжженной земли"!: от почти пятидесятитысячного населения Новгорода уцелело лишь пятьдесят человек, из 2500 зданий - только сорок. Уже знакомый нам генерал-полковник Линдеманн приказал разобрать на части и отправить в Германию знаменитый памятник "Тысячелетие России", находящийся и поныне на территории Новгородского кремля. Разобрать-то разобрали, а вот вывезти не успели - пришлось уносить ноги от стремительно наступавшей советской армии.

Под ударами советских войск 18-я армия откатывалась все дальше и дальше, пока вместе с 16-й армией не оказалось блокированной в составе Курляндской группировки. Вместе с ней несостоявшиеся завоеватели Ленинграда в ночь на 9 мая сложили оружие. А потом среди солдат 16-й и 18-й армий началась жуткая паника. Не на шутку перетрусил и командовавший групировкой генерал Гильперт. Оказывается, фашисты "просчитались". Павел Лукницкий рассказывает в своем повествовании:

"Гильперт перед принятием ультиматума не знал, что маршал Говоров командует Ленинградским фронтом, полагал, что сдаваться будут они маршалу Говорову, "командующему 2-м Прибалтийским фронтом", - это казалось немцам, зверствовавшим под Ленинградом, не столь страшным: "прибалтийцы", не испытав ужаса блокады, не имеют оснований так "беспощадно мстить", как это якобы сделают ленинградцы".

Раньше надо было думать, когда палачествовали у стен вымирающей от голода, но не сдавшейся Невской твердыни!

27 сентября 1944 года Военный Совет Ленинградского фронта, передавая 2-ю ударную в резерв Ставки Верховного Главнокомандования, обратился к ее войскам со словами:

"2-я ударная армия в составе войск фронта сыграла большую роль в снятии блокады Ленинграда, завоеванию Великой победы под Ленинградом и во всех боях за освобождение Советской Эстонии от немецко-фашистских захватчиков.

Победоносный путь 2-й ударной армии на Ленинградском фронте отмечен блестящими успехами, а боевые знамена ее частей овеяны неувядаемой славой.

Трудящиеся Ленинграда и Советской Эстонии всегда будут свято хранить в своей памяти боевые заслуги 2-й ударной армии, ее героических воинов - верных сынов Отечества".

На заключительном этапе войны 2-я ударная в составе войск 2-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза К.К.Рокоссовского сражалась в Восточной Пруссии, участвовала в Восточно-Померанской операции. В своих мемуарах Константин Константинович Рокоссовский не раз отмечал ее умелые действия:

"2-я ударная армия с боем преодолела сильный оборонительный рубеж на подступах к Мариенбургу, в старину являвшемуся крепостью крестоносцев, и 25 января вышла к рекам Висла и Ногат. Частью своих сил она в нескольких местах форсировала эти реки и захватила небольшие плацдармы. Овладеть Эльбингом с ходу войска не смогли... И.И.Федюнинскому (командующему 2-й ударной - авт.) пришлось организовать штурм города по всем правилам военного искусства. Бои длились несколько дней, пока 2-я ударная не захватила город".

Вместе с 65-й армией и отдельной танковой бригадой Войска Польского, 2-я ударная сыграла решающую роль в штурме Данцига - польского города Гданьска.

"26 марта войска 2-й ударной и 65-й армий, прорвав неприятельскую оборону на всю ее глубину подступили к Данцигу, - писал К.К.Рокоссовский.- Во избежание бессмысленных потерь гарнизону был послен ультиматум: продолжать сопротивление бесполезно. В случае, если ультиматум не будет принят, жителям рекомендовалось покинуть город.

Гитлеровское командование не ответило на наше предложение. Была подана команда начать штурм... Борьба шла за каждый дом. Особенно упорно гитлеровцы дрались в крупных зданиях, заводских и фабричных корпусах... 30 марта Гданьск был полностью освобожден. Остатки неприятельских войск бежали в заболоченное устье Вислы, где вскоре были взяты в плен. Над старинным польским городом взвился польский национальный флаг, который был водружен воинами - представителями Войска Польского".

Из Восточной Пруссии путь армии лежал в Померанию. Немцы прекрасно понимали - советские солдаты имели полное право мстить. Слишком свежи были воспоминания о том, как обращались гитлеровцы с военнопленными и мирным населением. Да и в майские дни 1945-го живые примеры почти постоянно возникали перед глазами.

7 мая части 46-й дивизии 2-й ударной очистили от немцев остров Рюген. Наши солдаты обнаружили концлагерь, в котором томились соотечественники. В своей книге "От Невы до Эльбы" командир дивизии генерал С.Н.Борщев вспомнил о случае на острове:

"По дороге шли наши советские люди, освобожденные из концлагерей. Вдруг из толпы выбежала девушка, бросилась к нашему прославленному разведчику Тупкаленко и, обняв его закричала:

Василь, браток ты мой!

И мужественный, отчаянный разведчик наш, Василий Яковлевич Тупкаленко (полный кавалер ордена Славы - авт.), на лице которого, как говорится, никогда ни один мускул не дрогнул, плакал...".

Но победители, на удивление местному населению, не мстили. Наоборот - помогали, как могли. А когда навстречу 90-й стрелковой дивизии попалась колонна юношей в фашистских солдатских мундирах, комдив генерал Н.Г.Лященко просто махнул подросткам рукой:

К маме идите, к маме!

Они, естественно, радостно разбежались по домам.

А закончилась Великая Отечественная для 2-й ударной участием в знаменитой Берлинской операции. И у наших солдат была своя "встреча на Эльбе" - со 2-й британской армией. Советские и английские бойцы отметили ее торжественно: футбольным матчем!

За четыре года войны войскам 2-й ударной армии двадцать четыре раза объявлялась благодарность Верховным Главнокомандующим, а небо над Москвой расцвечивалось победными залпами салютов. За героизм, мужество и отвагу 99 соединениям и частям были присвоены почетные наименования освобожденных и взятых городов. 101 соединение и часть прикрепили к своим знаменам ордена Советского Союза, а 29 соединений и частей стали гвардейскими. 103 воинам 2-й ударной присвоено звание Героев Советского Союза.

История каждому воздала по заслугам. Солдаты, офицеры и генералы 2-й ударной армии попали на героические страницы летописи Победы. А генерал Власов - на виселицу. Казнь состоялась в ночь на 1 августа 1946 года в Таганской тюрьме по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР. И на этом мы могли бы расстаться с предателем, если бы не некоторые обстоятельства.

В новое тысячелетие наша страна вступила без учебника по истории России. Что ж - ничего удивительного: слишком много кумиров в предшествующее десятилетие было свергнуто с пьедесталов, не все герои извлечены из небытия. А история любого государства складывается из поступков отдельных личностей.

Но когда ученые основательно взболтали колбу с историческим коктейлем двадцатого столетия, на поверхности оказались многие странные, а порой и страшные личности, которых, скорые на руку "независимо мыслящие" псевдолетописцы, тотчас принялись преподносить нам как непонятых народом героев. Этаких дон кихотов новейшей истории, нимало не озаботясь тем, что в отличие от господина Ламанчского, рыцари это не печального, а, скорее, кровавого образа.

В разряд таких "дон кихотов" включили и генерала Власова. Его защита строится, в основном, на двух позициях (все остальное - словесная шелуха): генерал - не предатель, а борец с режимом, который все равно рухнул и, Власов - советский аналог Штауффенберга.

Не замечать подобные высказывания - опасно. Нашу страну справедливо называют самой читающей в мире. Но к этому нужно добавить, что в большинстве своем народ российский привык верить печатному слову: раз написано - так оно и есть. Поэтому столь популярны у нас изложения и зачастую остаются незамеченными опровержения.

Не собираясь в данном повествовании заниматься опровержениями доводов сторонников Власова, предлагаю читателям рассмотреть лишь фактическую сторону дела.

Итак, Власов и Штауффенберг. Немецкий полковник никогда не боролся с прусским милитаризмом - основным противником Штауффенберга и его единомышленников была гитлеровская верхушка. Грамотный офицер генерального штаба не мог не понимать, что проповедуя идею превосходства одной нации "тысячелетнего рейха" не построить. Планировалось произвести замену ключевых фигур на менее одиозные, отказаться от наиболее неприемлимых нацистских принципов - и все. Мир - на определенном промежутке времени. Большего от воспитанника немецкой военной школы, изначально приученного к планированию войн и наступательных акций и ожидать было нельзя. Штауффенберг не считал себя изменником Германии, так как действовал, в конечном итоге, в ее интересах.

Присяга фюреру? Но не следует забывать: для потомственного аристократа графа Клауса Филиппа Марии Шенка фон Штауффенберга, сына обер-гофмейстера Вюртембергского короля и придворной дамы королевы, потомка великого Гнейзенау, Гитлер был плебеем и выскочкой.

Штауффенберг возглавил заговор военных, находясь на территории своей страны, прекрасно понимая неизбежность смерти в случае провала. Власов - просто-напросто струсил, когда опасность угрожала лично ему, сдался в плен. А на следующий день выкладывал генерал-полковнику Герхарду Линдеманну не планы по борьбе с коммунистическим режимом, а военные тайны, которыми владел как заместитель командующего Волховским фронтом.

В начале войны Штауффенберг активно проталкивал через генштаб свои идеи по созданию национальных добровольческих армий. Следовательно Власов, в конце концов возглавивший РОА, рассматривался не более, чем командир одного из подобных легионов.

Для немцев Власов личностью не был, в военных и политических планах ему никакой серьезной роли не отводилось. Гитлер не раз повторял: "Революция делается только теми людьми, которые находятся внутри государства, а не вне его". А на совещании летом 1943 года сказал:

"...этот генерал Власов в наших тыловых районах мне совершенно не нужен... Он мне нужен только на передовой".

Лидеров, на которых делают серьезную ставку в расчете на успешный исход войны, как известно, туда не посылают - опасно. В приказе же генерал-фельдмаршала Кейтеля от 17 апреля 1943-го говорилось:

"...в операциях чисто пропагандистского характера может потребоваться имя Власова, но не его личность".

При этом в приказе Кейтель называет Власова "военнопленным русским генералом" - и не больше. Но это так его именовали на бумаге. В разговорной речи выбирали более резкие выражения, например: "Эта русская свинья Власов" (Гиммлер, на совещании у фюрера).

Наконец, значительную роль в "увековечении" памяти А.А,Власова сыграли, сами того не желая, советские историки, назвав "власовцами" всех бойцов РОА. На самом деле, они таковыми никогда не были.

"Русская освободительная армия" формировалась из предателей и военнопленных. Но солдаты сдавались и попадали в плен к врагу, а предатели шли на службу к немцам, а не к Власову. Его имя до войны широкой известностью в СССР не пользовалось, а после перехода к немцам о Власове знали только как о предателе. К нему не шли, как шли к Деникину или Колчаку, Петлюре или Махно - не та фигура.

Да и вел-то он себя не как лидер. Тот же Деникин по окончании гражданской войны отказался от английской пенсии, справедливо заметив, что русскому генералу платить деньги может только русское правительство. Власов - охотно харчевался на немецких кухнях, при аресте в сорок пятом у него обнаружили тридцать тысяч рейхсмарок, припрятанных "на черный день". Жил с комфортом - даже обзавелся немецкой женой - вдовой офицера СС Адель Биллинберг (после войны она попытается получить пенсию за повешенного мужа, как генеральская вдова).

Один из командиров белогвардейских корпусов, генерал Слащев, во время гражданской не носил погон, считая, что добровольческая армия опозорила их грабежами и насилиями. Власов у немцев тоже погон не носил, но с удовольствием облачался в удобную шинель генерала вермахта. "На всякий случай" хранил книжку начальствующего состава РККА и... партбилет.

Хорошо, Власов был не лидер. Но, может быть, тогда борец за счастливую народную долю? Многие ссылаются на его так называемое "смоленское воззвание" к народу, прочие пропагандистские выступления. Но сам Власов впоследствии объяснял, что тексты воззваний составляли немцы, а он их только слегка редактировал. Бывший генерал сетовал:

"До 1944 года немцы все делали сами, а нас использовали лишь как выгодную для них вывеску".

И правильно, кстати, поступали, потому что неотредактированный Власов русскими людьми вряд ли воспринимался бы как патриот.

Как уже упоминалось, весной 1943 года он совершил "турне" по частям группы армий "Север". О том, какой "любовью к Родине" были проникнуты речи бывшего командарма, можно судить по случаю на банкете в Гатчине.

Уверовав в собственную значимость, разошедшийся Власов заверил немецкое командование: если ему сейчас дадут две ударные дивизии, он быстро возьмет Ленинград, так как жители измучены блокадой. И тогда он, Власов-победитель, устроит в городе роскошный банкет, на который заранее приглашает генералитет вермахта. Как вы уже знаете, возмущенный подобной наглостью Гитлер Власова с фронта отозвал и даже пригрозил смертной казнью.

В итоге фюреру все же пришлось пустить в дело РОА - на фронте не хватало "пушечного мяса" и в рейхе формировали части даже из подростков. Но никакого "освободительного" характера РОА уже не имела. Да и немецкое командование особых надежд на нее не возлагало. Тот же Типпельскирх после войны напишет, что "власовская армия" несмотря на ее большую численность, была мертворожденным плодом.

А как воспринимали ее советские части - наглядно свидетельствуют воспоминания ветерана 2-й ударной И.Левина:

"На участке нашей 2-й ударной армии я помню лишь один бой с власовцами. Где-то в Восточной Пруссии, под Кенигсбергом, наш танковый десант наткнулся на крупную немецкую часть, в состав которой входил батальон власовцев.

После ожесточенного боя враг был рассеян. По донесениям с передовой: взяли много пленных, немцев и власовцев. Но до штаба армии дошли только немцы. Ни одного человека со знаком РОА не довели. Можно высказать по этому поводу массу слов... Но что бы не сказали, никто не имеет права осудить наших не остывших от боя солдат-десантников, только что потерявших от рук предателей своих друзей...".

Власовской армии в принципе не на что было рассчитывать. В тридцатых-сороковых годах двадцатого века в нашей стране для людей огромное значение имела сила личного примера. Отсюда - стахановское движение, ворошиловские стрелки. В годы войны бойцы сознательно повторяли подвиг Матросова, летчики - Талалихина, снайперы - достижения Смолячкова. И примером гражданского мужества для людей был подвиг Космодемьянской, а не деятельность Власова. Ему не могло найтись места в этом ряду.

В то время слово "эсэсовец" было самым худшим ругательством - куда там подчас незлобивому русскому мату. А Власов вел пропаганду при помощи обергруппенфюрера СС Геббельса, снаряжал и вооружал РОА под руководством рейхсфюрера СС Гиммлера, в спутницы жизни избрал эсэсовскую вдову. И, наконец, само служебное удостоверение командующего "Русской (!) освободительной армией" Власову подписал генерал СС (!) Крегер. Не слишком ли сильное влечение к охранным отрядам нацистской партии для "носителя высоких идей", борца за "свободную Россию"?

В описываемый исторический период человек, имевший какое-либо отношение к СС, мог рассчитывать в лучшем случае на место в тюремной камере. Но не на политическом Олимпе. И такого мнения придерживались не только в СССР.

После войны предателей судили по всей Европе. Квислинга в Норвегии расстреляли, подписавший капитуляцию перед Германией бельгийский король Леопольд III вынужден был отречься от престола. Маршала Петэна во Франции осудили на смерть, потом замененную пожизненным заключением. По приговору народного трибунала как военного преступника в Румынии казнили Антонеску. Если подобная кара постигла предателей первой величины, то на что могли рассчитывать более мелкие сошки типа Власова? Только на пулю или петлю.

И представлять сегодня явного предателя в роли мученика и "страдальца за народ" - значит сознательно заниматься лжепатриотической пропагандой. Это - гораздо хуже, чем торговать с лотков гитлеровской "Майн кампф". Потому что с давних пор повелось - страдальцев на Руси любят, жалеют. Но Власов - не юродивый калека. И эшафот вместо трибуны ему воздвигли по заслугам.

У России были и другие генералы. Во время Великой Отечественной войны один из вождей белогвардейского движения и непримиримый враг Советской власти генерал-лейтенант А.И.Деникин призывал белоэмигрантов бороться с немцами, чтобы поддержать Красную Армию. А советский генерал-лейтенант Д.М.Карбышев предпочел измене мученическую смерть в концлагере.

Как сложились судьбы других командующих? Генерал-лейтенант Николай Кузьмич Клыков (1888-1968) после выздоровления, с декабря 1942 года, был помощником командующего Волховским фронтом, участвовал в прорыве блокады Ленинграда. В июне 1943-го получил назначение на должность заместителя командующего Московским военным округом. В 1944-1945 годах командовал войсками Северо-Кавказского военного округа. Возглавивший 2-ю ударную армию перед операцией по прорыву блокадного кольца Валерий Захарович Романовский (1896-1967) впоследствии стал заместителем командующего войсками 4-го Украинского фронта, в 1945 -м получил звание генерал-полковника. После войны командовал войсками ряда военных округов, работал в военно-учебных заведениях.

Сменивший его на посту командарма в декабре 1943 года Герой Советского Союза генерал-лейтенант Иван Иванович Федюнинский (1900-1977) в 1946-47 и 1954-65 годах также командовал войсками округов. Ему вновь довелось послужить Родине на уже мирной немецкой земле: в 1951-54-м заместителем и первым заместителем главнокомандующего группы советских войск в Германии. С 1965 года генерал армии Федюнинский трудился в группе генеральных инспекторов министерства обороны СССР. В 1969 году ему, как участнику сражений в Монголии, ветерану знаменитого Халхин-Гола, было присвоено звание Героя Монгольской Народной Республики.

Противостоявший 2-й ударной во главе 18-й немецкой армии генерал-полковник Герхард Линдеманн (1884-1963) - тот самый, который хотел вывезти из Новгорода памятник "Тысячелетие России" - 1 марта 1944 года возглавил группу армий "Север", но за военные неудачи в начале июля того же сорок четвертого был снят с должности. Командуя в конце войны немецкими войсками в Дании, 8 мая 1945-го сдался в плен англичанам.

Фельдмаршалы Вильгельм фон Лееб и Карл фон Кюхлер предстали перед судом Пятого американского военного трибунала в Нюрнберге как военные преступники. 28 октября 1948 года прозвучал приговор: фон Лееб (1876-1956) получил неожиданно мягкое наказание - три года тюрьмы. К фон Кюхлеру (1881-1969) отнеслись строже. Как ни врал, как ни изворачивался, как ни ссылался на только точное исполнение приказов "уважаемый" и "бесстрашный" фельдмаршал, трибунал оказался неумолим: двадцать лет тюремного заключения!

Правда, в феврале 1955-го Кюхлера освободили. С начала пятидесятых годов стали выпускать и амнистировать многих "солдат фюрера" - в 1954-м Федеративная Республика Германия вступила в НАТО и для формирования частей бундесвера требовались "опытные специалисты".

Чего-чего, а "опыта" им было не занимать! Достаточно сказать, что вскоре после образования бундесвера его командующим назначили фашистского генерала Ферча, одного из руководителей артиллерийских обстрелов Ленинграда. В 1960 году председателем постоянного военного комитета НАТО стал генерал-майор вермахта, бывший начальник отдела генерального штаба сухопутных сил Адольф Хойзингер. Тот самый Хойзингер, который спокойно отдавал приказы о карательных экспедициях и расправах над гражданским населением оккупированных территорий Советского Союза.

Впрочем, сейчас настали другие времена. Но, согласитесь, исторические факты - вещь упрямая. И помнить их -свидетельства самой кровавой войны двадцатого столетия - необходимо!

Каждый год 9 мая Москва салютует Победителям. Живым и мертвым. О подвигах которых напоминают величественные памятники и скромные обелиски с красными звездами.

И в Мясном Бору стоит мемориал в память о подвиге воинов 2-й ударной армии, который не вычеркнуть из Истории!

2002-2003

P . S . ЕГО МЯСНОЙ БОР

Памяти Н.А. Шашкова

Бизнесмены бывают разные. Одни обожают светиться перед телекамерами, другие - поддерживать "громкие" проекты, освященные покровительством государственных мужей. Третьи занимаются благотворительностью, получая взамен лауреатские знаки различных премий - от литературных до заборостроительных (главное красивый диплом в офисе повесить).

Мой давний знакомый - генеральный директор горной компании "БУР" Леонид Иванович Куликов не принадлежал ни к одной из вышеперечисленных категорий. Но если возникала необходимость поддержать интересное и нужное начинание - помогал. Правда, убедившись предварительно, что деньги пойдут на благое дело, а не в карман инициатора.

Поэтому в кабинете Куликова часто можно было встретить писателей и поэтов, чиновников, генералов, ученых. И я абсолютно не удивился, когда несколько лет назад в один из жарких июньских дней застал у Леонида Ивановича высокого седовласого старика в форме вице-адмирала. Он что-то оживленно рассказывал, расхаживая вокруг стола. Над орденскими планками в такт движениям покачивалась звезда Героя Советского Союза.

Шашков. Николай Александрович,- протянул руку адмирал.- Хорошо, что зашел. Мы как раз обсуждаем одну важную тему,- объяснил Леонид Иванович.- Ты, конечно, слышал про Вторую ударную армию?

Любанская операция 1942-го?

Вот видите!- воскликнул Шашков.- Он - знает. И не сказал мне, как этот идиот (прозвучала фамилия одного чиновника): власовская армия.

Ну, Власов Власовым, а армия армией. В конце концов, она потом блокаду Ленинграда прорывала, в Восточно-Прусской операции участвовала.

Из-за Власова о ней мало писали, а вот слышать о героизме бойцов доводилось много. Все-таки долго работал городским репортером. С разными людьми встречался.

Знаю, например, что во Второй ударной воевал брат знаменитого артиста БДТ Владислава Стржельчика. Мама писателя Бориса Алмазова - Евгения Виссарионовна была в 1942-м старшей операционной сестрой полевого госпиталя армии. В Якутии - дай Бог ему долгих лет - живет уникальный человек - сержант Михаил Бондарев. Из Якутии был призван и всю войну в составе Второй ударной прошел! Редчайший случай она же трижды рождалась заново. А сын Эдуарда Багрицкого - военный корреспондент Всеволод - погиб во время Любанской операции.

Так же как и мой отец - Александр Георгиевич. Он был начальником особого отдела армии,- перебил Шашков.

В тот день мы проговорили долго. О героях и предателях. Памяти и беспамятстве. О том, что открытый недавно мемориал погибшим бойцам в Мясном Бору надо обустраивать, а денег нет. Оставшиеся в живых ветераны - люди очень старые. Бизнесменам они неинтересны, вот они и не стремятся помочь.

Поможем, поможем,- всякий раз успокаивал адмирала Куликов.

Говорили мы и о поисковиках, которые абсолютно бескорыстно занимаются святым делом - разыскивают и захоранивают останки бойцов. О чиновниках, дающих на все предложения по увековечению памяти павших неопределенные ответы.

Крепко у них засело в голове: власовская армия, - горячился Шашков. - Когда еще был помощником министра обороны СССР много раз говорил начальнику Главпура (Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота - авт.) - надо подготовить и издать нормальную историю Второй ударной. А этот глухарь старый мне в ответ: посмотрим, да подождем. Дождались…

Послушайте. Я некоторые ваши исторические очерки читал. Может, вы за это возьметесь. Понимаете, надо коротко и ясно отразить весь боевой путь. Молодежь талмуд читать не станет. А эту страницу истории ей обязательно нужно знать.

Что же получается: про Власова, эту сволочь, предателя, пишут, фильмы снимают. А про армию, фактически, спасшую Ленинград - забыли!

С тех пор мы стали довольно часто встречаться.

В Николае Александровиче поражали прежде всего, неуемная энергия, целеустремленность. Он постоянно мотался между Питером и Москвой. Причем не в вагоне "СВ" - за рулем собственной "девятки". Пробивался в высокие кабинеты - уламывал, доказывал, подписывал необходимые бумаги. Казалось, кроме увековечения памяти бойцов Второй ударной ему ничего в этой жизни уже и не нужно. Именно во многом благодаря усилиям Шашкова в Мясном Бору на новгородчине и появился мемориал.

Многие задавались вопросом: для чего уважаемому и заслуженному человеку все эти хлопоты. В таком почтенном возрасте, с такими заслугами и, в скобках заметим, связями, можно спокойно почивать на лаврах. А иногда - украшать своей парадной адмиральской формой президиум какого-либо важного форума.

Но в том-то и дело, что не был Шашков "свадебным генералом". В полном смысле слова боевой командир(это его подлодка во время арабо-израильского конфликта 1968-го готова была выпустить ракеты по Земле Обетованной), он чувствовал личную ответственность за возвращение из небытия имен боевых товарищей своего отца. Тому с помощью ФСБ у мемориала памятную доску установил. Но сколько еще лежит в земле новгородской безымянных героев! И Шашков продолжал действовать.

В кабинете Куликова, ставшем нашей штаб-квартирой, Николай Александрович готовил запросы и письма, копировал и рассылал документы, встречался с потенциальными спонсорами. Здесь же мы вносили уточнения в рукопись повести.

В этот кабинет он пришел и 8 мая 2003 года после встречи с занимавшей тогда пост президентского полпреда на Северо-Западе Валентиной Ивановной Матвиенко радостно возбужденный:

Валентина Ивановна отнеслась к моим предложениям более внимательно, чем ожидал. Теперь дело сдвинется с мертвой точки.

И действительно, сдвинулось. В этом мы убедились несколько месяцев спустя, приехав 17 августа - в очередную годовщину открытия мемориала - в Мясной Бор.

Николай Александрович рассказывал, что еще предстоит сделать. И, зная его умение добиваться своего, и я, и Куликов, и все вовлеченные адмиралом в эту работу не сомневались: так тому и быть.

Всю осень, зиму и весну Шашков занимался рутинной и, как он выражался, бюрократической работой. 1 мая в моей квартире раздался телефонный звонок.

Только что приехал из Москвы. Много интересных новостей по мемориалу. Как я раньше уже говорил, будет сниматься фильм про Вторую ударную. Владимир Леонидович Говоров (генерал армии, Герой Советского Союза, заместитель председателя фонда "Победа" - авт.) активно пробивает эту идею. Кстати, привез тебе от него письмо с благодарностью за повесть.

Да. Помнишь, ты сканировал мне фотографии? Так вот…

И мы углубились в обсуждение технических вопросов. На прощание Николай Александрович напомнил: встречаемся 9 мая, в Мясном Бору. Но судьба распорядилась по-иному.

…7 мая я стоял в большом траурном зале крематория и смотрел на портрет адмирала, выставленный перед закрытым гробом. Искусственный свет тускло отражался в покоившихся на алых подушечках орденах.

В ночь после нашего разговора в квартире Шашковых произошел пожар. Погибли в огне Николай Александрович и его супруга Валентина Петровна. Сама квартира выгорела полностью.

…Отгремели залпы прощального салюта. Моряки сняли с гроба флаг ВМФ. Вице-адмирал Шашков ушел в вечность.

Человек, всю жизнь боровшийся за сохранение в нашей истории имен павших героев, ушел, оставив о себе только память. Как о настоящем Патриоте Родины, человеке Чести и Долга.

Как это много, и не каждому дано…

Июнь 2004г.

___________________________

Муса Джалиль (старший политрук Муса Мустафиевич Джалилов) был казнен в страшной гитлеровской тюрьме Моабит 25 августа 1944 года. Незадолго до смерти поэт написал следующие строки:

Я ухожу из жизни,

Мир может меня забыть,

Но я оставлю песню,

Которая будет жить.

Родина не забыла Мусу Джалиля: в 1956 году - посмертно - ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а на следующий год - присуждена Ленинская премия. И сегодня его стихи широко известны в Росии.

После войны одна из улиц Таллина была названа именем Героя Советского Союза Евгения Александровича Никонова. Сейчас на карте города улицы с таким названием вы не найдете. В последние годы в Эстонии, на территории которой фашисты уничтожили 125 тысяч местных жителей, тщательно переписывают историю...

Один из лучших полководцев Великой Отечественной Кирилл Афанасьевич Мерецков (1897-1968) - впоследствии Маршал Советского Союза, кавалер высшего военного ордена "Победа". После войны - помощник министра обороны СССР. С 1964 года Герой Советского Союза маршал К.А.Мерецков работал в группе генеральных иснпекторов минобороны СССР.

В качестве примера "командирского мастерства" Соколова в своей книге "На службе народу" маршал Мерецков приводит выдержку из приказа командарма N14 от 19 ноября 1941 года:

"1. Хождение, как ползанье мух осенью, отменяю, и приказываю впредь в армии ходить так: военный шаг - аршин, им и ходить. Ускоренный - полтора, так и нажимать.

2. С едой не ладен порядок. Среди боя обедают и марш прерывают на завтрак. На войне порядок такой: завтрак - затемно, перед рассветом, а обед - затемно, вечером.Днем удастся хлеба или сухарь с чаем пожевать - хорошо, а нет - и на этом спасибо, благо день не особенно длинен.

3.Запомнить всем - и начальникам, и рядовым, и старым, и молодым, что днем колоннами больше роты ходить нельзя, а вообще на войне для похода - ночь, вот тогда и маршируй.

4. Холода не бояться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцами и морозу не поддаваться. Уши и руки растирай снегом".

"Ну чем не Суворов?- комментирует К.А.Мерецков.- Но ведь известно, что Суворов, помимо отдачи броских, проникающих в солдатскую душу приказов, заботился о войсках... Соколов же думал, что все дело в лихой бумажке, и ограничивался в основном только приказами".

Из 2100 человек легиона "Нидерланды" в живых осталось 700. Что касается легиона "Фландрия", то его численный состав всего за несколько дней боев сократился втрое.

Война не щадит никого - ни маршалов, ни их детей. В январе 1942 года на Ленинградском фронте погиб сын прославленного советского полководца Михаила Васильевича Фрунзе - лейтенант авиации Тимур Фрунзе. Посмертно летчику Т.М.Фрунзе было присвоено звание Героя Советского Союза.

Вот полный текст "Волховской застольной", написанный Павлом Шубиным в 1942 году:

Редко, друзья, нам встречаться приходится,

Но уж когда довелось,

Вспомним, что было, и выпьем, как водится,

Как на Руси повелось!

Выпьем за тех, кто неделями долгими

В мерзлых лежал блиндажах,

Бился на Ладоге, дрался на Волхове,

Не отступал ни на шаг.

Выпьем за тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград пробирался болотами,

Горло ломая врагу.

Будут навеки в преданьях прославлены

Под пулеметной пургой

Наши штыки на высотах Синявина,

Наши полки подо Мгой.

Пусть вместе с нами семья ленинградская

Рядом сидит у стола.

Вспомним, как русская сила солдатская

Немца за Тихвин гнала!

Встанем и чокнемся кружками, стоя мы -

Братство друзей боевых,

Выпьем за мужество павших героями,

Выпьем за встречу живых!

Примерно в это же время предатель Власов, разъезжая по немецким штабам, посетил Ригу, Псков, Гатчину. Выступал перед населением с "патриотическими" речами. Гитлер взбесился и велел отправить витию под домашний арест: 2-я ударная бьет части вермахта, а ее бывший командарм несет в тылу страдающей группы армий "Север" всякую околесицу о победе. Кстати, фюрер приказал казнить Власова, если он позволит еще что-либо подобное. Понятно, сколь "высоко" он ценил изменника.

К 14 мая 1945 года войскам Ленинградского фронта в Курляндии сдалось 231 611 немцев со всем вооружением, в числе которого было 436 танков, 1722 орудия, 136 самолетов.

Всем сдавшимся в плен гарантировалась жизнь, а также сохранение личной собственности.

Мясной Бор – это трагическая страница истории нашего Отечества, истории Великой Отечественной войны. С самого начала, как только Ленинград оказался в блокаде, предпринимались шаги для освобождения города на Неве от вражеской осады. В январе 1942 года войска Волховского фронта начали наступление. Наиболее успешно действовала 2-я ударная армия. 17 января она успешно прорвала оборону в районе Мясного Бора. На момент наступления силы были неравны. Атаки наших войск отбрасывались ураганным огнем противника, подавить который артиллерия была не в силах. Наступившая весенняя распутица резко нарушила снабжение армии. Отвести войска не разрешала Ставка. Оставалась оборона. Враг стремился закрыть горловину прорыва и, стянув свежие силы, 19 марта перекрыл дорогу у Мясного Бора. Доставка войскам 2-й Ударной продовольствия и боеприпасов совсем прекратилась. По району прорыва враг вел беспрестанный артиллерийский и минометный огонь. Прорыв стоил таких жертв, что узкую полоску истерзанного леса и болот к западу от д. Мясной Бор с марта 1942 г. стали называть"Долиной смерти”. На выручку окруженным Верховный направил отличившегося в боях под Москвой командарма и кавалера орденов Ленина генерала Власова. Лесной массив к его прибытию превратился в месиво.

Этот советский генерал был на особом счету у Сталина и слыл его любимчиком. В декабре 41-го, вместе с Жуковым и Рокоссовским, он был назван «спасителем Москвы». В 1942 году вождь поручил ему новую, ответственную миссию. Никто не мог предположить, что скоро фамилия этого генерала станет такой же нарицательной, как имя Иуды. Андрей Власов навсегда остался в истории предателем № 1, командующим так называемой Русской освободительной армией, созданной немцами в основном из бывших советских военнопленных. Увы, зловещая тень предательства Власова пала и на совсем другую армию, которой он командовал, но которая никогда не предавала. Вторая Ударная была сформирована в начале 1942 года для прорыва блокады Ленинграда, когда Ставка планировала развить успех Битвы под Москвой и на других участках фронта. В январское контрнаступление на северо-западе бросили сотни тысяч бойцов. К сожалению, советское командование не учло, что немцы еще очень сильны, а их заранее подготовленная оборона исключительно крепка. После долгих кровопролитных боев Вторая Ударная попала в окружение. На ее спасение и был отправлен генерал Власов.

Алексей Пивоваров, автор фильма: «Как и в истории со „Ржевом" и „Брестом", мы хотели рассказать о тех эпизодах Великой Отечественной, которые, с одной стороны, очень ярко характеризуют эту войну, а с другой - были на долгие годы намеренно забыты официальными историками. Вторая Ударная - из их числа. Для меня это история отчаянного героизма, верности долгу и массового самопожертвования, которые так и не были оценены Родиной. Хуже того: после предательства Власова всех выживших бойцов и командиров Второй Ударной армии занесли в „черный список": одних репрессировали, на других навсегда легло клеймо неблагонадежных. И самое обидное: их, как и воевавших в РОА, тоже стали называть „власовцами". К сожалению, в отличие от защитников Брестской крепости, у бойцов Второй Ударной так и не нашлось своего Сергея Смирнова - влиятельного заступника, который своими публикациями вернул бы им честное имя. В нашем фильме мы попытались исправить эту несправедливость, рассказав о трагедии, разыгравшейся в новгородских лесах в 1942 году». «Вторая Ударная. Преданная армия Власова» - это многомесячные съемки на местах боев и в специально построенных декорациях, десятки часов интервью с выжившими участниками событий и весь набор современных телевизионных спецэффектов, компьютерной графики и сложнопостановочных реконструкций. Вместе с Алексеем Пивоваровым, историю Второй Ударной рассказывает Изольда Иванова, приемная дочь одного из погибших офицеров этой армии, еще в застойные годы разыскавшая и опросившая сотни бывших сослуживцев отчима. Их проводником по лесным болотам стал Александр Орлов - поисковик, который уже полвека разыскивает и предает земле останки забытых героев Второй Ударной.

Так же смотрите HD 720p смотреть бесплатно без регистрации.

Боец второй ударной

Нет человека, но есть его интересная судьба, героическое прошлое. Хайдар Ялаков, переживший вся тяготы войны, остался человеком, который сохранил в себе способность любить мир, нести в него радость, любовь, свет.

У самовара с писателем

Рассказать об этом участнике войны взялась ее падчерица Венера Кухарь.

Отчима нет в живых уже 20 лет,- говорит она. - Я очень сожалею, что пока он был жив, не расспросила подробно о его военном пути. А он был нелегким. Он трижды попадал и бежал из немецкого плена. Трижды в его семью приходили похоронки. А воевать ему пришлось на Новгородчине в составе Второй ударной армии. Орденов и медалей у отчима было не счесть. Он был очень дружен с нашим легендарным писателем Суббухом Рафиковым. Бывало, встретятся у нас дома, начнут с Суббух абыем пить чай из самовара. И польется душевная беседа, начнутся воспоминания. Жаль, что я была ещё молодой и не вникала в их разговоры. К частью, в нашем семейном архиве сохранился напечатанный С. Рафиковым рассказ об отчиме под названием «Пройденными дорогами».

В нем отражены все его переживания, которые он испытал в битве с фашистами, во время плена и в послевоенные дни, когда вновь посетил места, где воевал.

- Что ещё Вы помните о Хайдаре Ялакове? - спрашиваю у гостьи редакции.

Он очень любил детей. Был трудолюбивым. Всю жизнь проработал в горгазе. До конца дней своих носил в себе вражескую пулю, которую врачи не смогли вытащить. Родом он из села Чыршылы Лениногорского района. Моя мама Камал Гиззатовна, ей 86 лет, - вторая жена Хайдара абыя. Он был старше мамы на 10 лет. Сегодня у бабая-фронтовика 10 внуков и 5 правнуков.

«Долгое время об этой трагедии Великой Отечественной невозможно было найти никакой правдивой информаций, - пишет А. Демин. - Наверное, этим и объясняется тот печальный факт, что в сознании многих людей 2 УА до сих пор ассоциируется с РОА (Российской освободительной армией) - армией предателя Родины генерала Власова. И мы делаем все возможное, чтобы восстановить доброе имя воинов 2 УА, рассказать всю правду о боях Любанской операции.

Может Вы знаете, что уже несколько лет проводится поисковая экспедиция «Долина». В Мясной Бор приезжают ребята из многих городов страны и занимаются поиском и захоронением останков наших воинов».

Правда о 2-ой Ударной

Долиной смерти называли это место солдаты в 1942 году, Долиной мужества - ветераны Великой Отечественной в послевоенное время, Долиной забвения - внуки солдат.

Бойцы 2 Ударной армии, отрезанные от главных сил, окруженные противником в районе деревни Мясной Бар, погибали, но не сдавались, сражались с такой яростью, что немцы поставили на дороге к Мясному Бору указатель с надписью «Здесь начинается ад». Считается, что второго такого места, обильно политого кровью советского солдата, не существует.

Сравнительно на небольшом участке фронта погибла целая армия, лишенная продовольствия, боеприпасов , управления. Солдаты дрались в тяжелейших условиях, чтоб не попасть в плен. Вся эта ожесточенная битва официально Любанской наступательной операцией», и началась в январе 1942 года с прорыва немецкой обороны с целью овладеть Любанью и деблокировать Ленинград. С потерями не считались. Ценой жизни многих тысяч солдат Волховского фронта поставленная задача - отвлечь на себя более десятка вражеских дивизий, направленных на штурм обессилевшего Ленинграда - была выполнена.

«Мы как в аду»

Вот как эти события описаны в рассказе С. Рафикова со слов Хайдара Суфияновича Ялакова.

«1942 год, январь. Забрали меня на фронт. Волховский фронт, 2 Ударная армия, 60-ая железнодорожная рота. Самые тяжелые дни. Куда ни глянь - кругом фашисты. Дан приказ оборвать кольцо блокады Ленинграда соединиться с основными силами армии. Чтобы осуществить этот план, мы с большими потерями продвигались вглубь.

Месяц март. Рота наша попадает в окружение. По слухам, солдаты знали, что это непроходимые болотистые места, но не представляли насколько эти места опасны, потому что все было покрыто снегом. Чувствовалась нехватка оружия, патронов. Несмотря на это, мы движемся вперед. Немецкие оружейные залпы, бомбежки не утихают ни днем, ни ночью, мы как в аду. С таянием снегов дела наши стали ещё хуже. Солдаты строят землянки. Ночью наши «кукурузники» сбрасывают продукты питания, но большинство не доходят, попадают на зону врага. Начинается холод. Питались, как могли. Погибших лошадей ели, траву всякую. Но, несмотря на это, солдаты и не думали сдаваться врагу. До последнего сражались.

Месяц июль. Уставшие, изможденные солдаты попадали в плен. Среди них был и я. Немцы пригнали нас в небольшую деревню. За её околицей соорудили лагерь, который был обнесен колючей проволокой. По всем четырем углам были установлены вышки для смотрителей. Раньше здесь находилась конюшня. Содержали, наверное, 60-70 лошадей, а нас загнали где-то человек триста, может и больше. Каких только унижений мы не терпели. Если пленный отставал от колонны, его сразу пристреливали. Немцы находили себе различные развлечения. Стреляли в стаю птиц. Потом кричали: «Рус, рус, бери…». Наши пленные переглядывались друг на друга, но один из колонны пошел поднимать падаль, его на ходу расстреляли. Или кто-то вдруг из колонны просился по нужде, вроде бы есть разрешение, тот только от толпы отойдет, по нему стрельба. В начале пленения, когда пригоняют с работы (лес рубили), мы уставшие, голодные, стоим по стойке смирно 2-3 часа. В это время только и слышишь: «Кто из вас коммунист? Кто командир?». На этот вопрос никто не отвечал. Немцы шли на хитрость: «Кто скажет - тому буханку хлеба». Над колонной стояла мертвая тишина. От этого фашисты ещё сильнее зверели, со злобой заталкивали в конюшню и закрывали. В ней стояла сильная вонь, никаких лавок, как есть, так и плюхались в лошадиный навоз. Утром, когда кричали: «Подъём!», многие оставались лежать, так как были мертвы. Мой сосед тоже умер, трогаю его, а он холодный. Забыл, как его зовут, но помню фамилию - Каримов, из Куйбышевской области, деревня Камышлы. Еда - литр баланды. Содержимое баланды: неочищенная мелкая картошка, нашинкованная солома (это, наверное, вместо нашей домашней лапши). Хлеб - из плесневелой муки, древесной опилки. Когда ешь, песок и опилки застревают в зубах. Ну сколько можно в таких условиях находиться? Сколько можно терпеть эти унижения? Было несколько побегов из этого лагеря. Но все кончались плачевно. Выстраивали сторожевых собак, те терзали плененных до смерти. Прошел слух, что скоро плененных отправят в Германию. Как говорит пословица: «Волков бояться, в лес не ходить». Подобрались 5 человек. Помню украинского паренька по фамилии Бубриков, а фамилии и имен остальных троих не помню.

1943 год, месяц август. Ночь. Кругом темно, тишина. Охранники расслабились. Давно не было побега. Все 5 человек договорились иметь при себе маленькие лопатки. Пятеро смельчаков проползли через два препятствия. Тишина. Не слышно выстрелов. Видимо, часовые задремали крепко. Мы все дальше и дальше отдалялись от того проклятого места. Два дня пробирались к своим по этой топи. Прятались в кустах. Это место называлось Мясной Бор. Мы присоединились к основной части действующей армии. Нам дали месяц отдыха, чтобы пришли в себя. Потом всех распределили в разные части. Тяжело было расставаться. Что поделаешь: свобода Родины главнее».

Возвращение

Спустя годы Хайдару Ялакову довелось вновь посетить новгородскую землю. В этом ему помог Николай Иванович Орлов, человек который вместе с братом, детьми посвятил себя изучению боев 2 Ударной армии, который первым восстановил честные имена погибших воинов, носивших долгое время клеймо «предателей». Его ещё называли командиром Долины смерти. Он и провел по местам боев Заинского героя.

Значит, Вы воевали на одном фронте с героем-поэтом Мусой Джалилем? - спросил Николай Орлов Хайдара Суфияновича.

Получается так, - ответил он.

А во время боев в Мясном Бору его не встречали?

Не встречал. Однако в памяти как солдаты читали вслух одно из его стихотворений в газете «Отвага». Помню, моим товарищам оно понравилось.

Да, Муса Джалиль работал в газете Волховского фронта.

Судьба человека куда только ни забрасывает.

Николай Орлов рассказал, что и о том, как ходил по следам Мусы Джалиля вместе с татарским писателем Рафаэлем Мустафиным, с которым три ночи провел в болотах Мясного Бора. Писатель интересовался, где точно пленили раненого поэта-героя.

Бессмертие героя татарского народа Мусы Джалиля начинается на нашей земле. Спасибо Вам за то, что уважаете эту землю, - сказал на прощание новгородский поисковик.

В этом материале лишь маленькая часть большой интересной биографии бойца Второй ударной Хайдара Ялакова.